Королевство слепых
Шрифт:
Гамаш и Мирна переглянулись, поняв, что говорит Бенедикт.
– Мы не вместе, – со смехом сказала Мирна. – Мэтр Мерсье пригласил нас так же, как и вас.
Она, как и Арман, вытащила письмо и положила его на стол.
Бенедикт наклонился над письмами, потом выпрямился:
– Я в недоумении. Я думал, меня пригласили с намерением предложить работу.
Он положил на стол и свое письмо. Оно было идентично двум другим, исключая адрес и получателя.
– Чем вы занимаетесь? – спросила Мирна, и Бенедикт протянул ей свою визитку.
Она
– Это ваша подружка? – спросила Мирна.
– Да. Ее визитка.
– Выпускные отметки?
– Oui.
Мирна протянула карточку Гамашу, который надел очки для чтения, понес визитку к окну, чтобы лучше видеть, покрутил в руках.
– Тут нет ни телефона, ни адреса электронной почты.
– Да. Они опущены. Так меня пригласили ради работы?
– Нет, – сказал Мерсье. – Садитесь.
Бенедикт сел.
«Скорее щенок, а не кот», – подумал Гамаш, садясь рядом с Бенедиктом.
– Тогда зачем я здесь? – спросил Бенедикт.
– Мы хотим знать то же самое, – сказала Мирна, оторвав глаза от Бенедикта и уставившись на нотариуса.
Глава третья
– Назовите ваше имя, пожалуйста.
– Вы знаете мое имя, Мари, – сказал Жан Ги. – Мы много лет работали вместе.
– Прошу вас, сэр, – произнесла она любезным, но твердым голосом.
Жан Ги уставился на нее, потом на двух других офицеров, собравшихся в зале заседаний:
– Жан Ги Бовуар.
– Должность?
Он теперь смерил ее откровенно непристойным взглядом, но она выдержала и это.
– Временно исполняющий обязанности главы отдела по расследованию убийств S^uret'e du Qu'ebec.
– Merci.
Инспектор посмотрела на экран ноутбука перед ней, потом снова на него:
– Вы будете рады узнать, что речь идет не о вас. – Она улыбнулась, он – нет. – Ваше отстранение было прекращено несколько месяцев назад. Но у нас по-прежнему остаются серьезные вопросы к месье Гамашу.
– Старшему суперинтенданту Гамашу, – сказал Бовуар. – И с какой стати у вас остаются к нему вопросы? Вы уже задавали все вопросы, какие можно, и он на все ответил. Вы к этому времени должны были снять с него все подозрения. Уже почти полгода прошло. Бросьте. Хватит, сколько можно!
Он опять посмотрел на тех, кого считал своими коллегами. Потом снова на нее. Его взгляд стал менее враждебным и более недоуменным.
– Что происходит?
Жан Ги прошел немало подобных допросов и был уверен, что сможет контролировать ситуацию, зная, что все они на одной стороне. Но теперь, видя их взгляды с противоположной стороны стола, он понял свою ошибку.
Входя сюда, Бовуар предполагал, что его ожидает формальность. Последний допрос, перед тем как шефа оправдают и допустят к работе, как это сделали и по отношению к нему.
Атмосфера и в самом деле была приятельская, чуть ли не жизнерадостная.
Бовуар не сомневался: сейчас ему скажут, что составляется выдержанная в строгих тонах декларация, объясняющая, что проводилось тщательное расследование. В ней будет выражено сожаление в связи с тем, что операция под прикрытием, проводившаяся полицией летом, закончилась таким кровопролитием.
Но в конечном счете будет выражена поддержка тем необычным и отважным решениям, которые принял старший суперинтендант Гамаш. И неколебимая поддержка команде полицейских, чьи действия привели к таким успешным результатам. Одобрение будет выражено Изабель Лакост, главе отдела по расследованию убийств, чьи действия спасли столько жизней и которая заплатила такую высокую цену.
И на этом все закончится.
Старший суперинтендант Гамаш вернется к работе, все войдет в нормальную колею.
Хотя сам факт того, что расследование, начавшееся летом, до сих пор продолжалось, в самый разгар квебекской зимы, сам по себе настораживал.
– Вы были заместителем у своего тестя, когда принимались решения, которые привели к тому, что мы расследуем? – спросила инспектор.
– Да, я был со старшим суперинтендантом Гамашем. Вы это знаете.
– Да, с вашим тестем.
– С моим начальником.
– Да. С человеком, который несет ответственность за то, что случилось. Мы все знаем это, старший инспектор, но спасибо, что прояснили нам.
Остальные закивали. Сочувственно. Они с пониманием отнеслись к той деликатной ситуации, в которой оказался Бовуар.
Они, как отметил для себя с некоторым удивлением Бовуар, приглашали его дистанцироваться от Гамаша.
Для него было бы легче дистанцироваться от собственных рук и ног. Его ситуация вовсе не была деликатной. На самом деле он занимал весьма твердую позицию. Вместе с Гамашем.
Но у него в глубине души появилось какое-то болезненное ощущение.
– Никто из нас не виноват, mon vieux [9] , – сказал ему Гамаш несколько месяцев назад, когда началось неизбежное расследование. – Ты это знаешь. Такие вопросы после случившегося должны быть заданы. Беспокоиться тут не о чем.
9
Старина (фр.).
«Не виновен», – поправил его тесть. Но он не сказал, что они безгрешны. А они, конечно, были далеко не безгрешны.
С Жана Ги сняли все обвинения и назначили временно исполняющим обязанности главы отдела по расследованию убийств.
Но старший суперинтендант Гамаш по-прежнему был отстранен от работы, хотя Бовуар и пребывал в уверенности, что это вскоре закончится.
– Одно последнее заседание, – сказал он этим утром жене, когда они кормили сына, – и с твоего отца будут сняты все обвинения.