Королевство смерти. Запятнанный ангел. Убийца на вечеринке с шампанским
Шрифт:
Лидия перевела взгляд на Дугласа Хедмана, который возвращался от бара с бокалом в руке.
— Думаю, мне предложат помощь, — заметила она. — Как, Джулиан? Кто?
Куист пожал плечами:
— Забили до смерти. Бог знает — кто. К счастью для нас, расследованием занимается наш старый друг Кривич. Он ждет Джонни внизу.
— Я могу что–нибудь сделать?
— Не думаю. Единственное, о чем прошу: позаботиться о себе, любовь моя. В воздухе носится что–то ужасное.
— Я буду там, где ты сможешь связаться со мной, — ответила она. — У меня или у тебя?
— Лучше поезжай к себе. Бог знает, когда
— Что случилось? — спросил Эдвардс.
— Эдди Уизмер пострадал, — ответил Куист. — Джонни надо поехать к нему.
— Тяжело ранен? — спросил Эдвардс, не сбиваясь с ритма на пианино.
— Тяжело, — ответил Куист. Хоровое пение подошло к концу, и гости веселились и требовали исполнить другие старые любимые песни. Куист взял Джонни под руку. — Выйдем на минутку, мне нужно поговорить с тобой, приятель, — сказал он.
Лицо Джонни раскраснелось от удовольствия, ему нравилось то, что он делал.
— Позднее, дружище, — отмахнулся он. — Я только что вошел в раж.
— Сейчас, — возразил Куист. Что–то в серьезном выражении его лица, в его голубых глазах убедило Джонни, что это важно. Он поднял руки, призывая гостей к молчанию.
— Освежусь, ребята. Через секунду вернусь с сенсацией. — Он вышел следом за Куистом в коридор. — Ты выбрал неподходящее время, Джулиан. Я как раз собирался как следует подзавести их.
— Эдди мертв, — сказал Куист.
Джонни окаменел. Краска сбежала с его лица.
— Эдди?..
— Его забили до смерти в твоих апартаментах в «Бомоне». Здесь полицейский, и он хочет видеть тебя. Задать вопросы.
Джонни наклонился, согнувшись почти вдвое, реакция была такая, будто он получил сокрушительный удар в живот. Короткий воющий звук вырвался из его глотки, крик боли, который за шумом голосов, доносившихся из комнаты, услышал только Куист. Дон Эдвардс играл на пианино печальную мелодию.
Джонни протянул руку и больно сжал запястье Куиста. Затем он выпрямился. Губы были плотно сжаты. Он медленно покачал головой, словно не верил в случившееся.
— Его нашла горничная, которая пришла застелить постели, — объяснил Куист. — Это все, что мне известно. Человек, который ведет следствие, внизу, ждет тебя. Лейтенант Кривич, и тебе повезло. Я имел с ним дело раньше, он порядочный человек.
— Дай мне секунду, — попросил Джонни сдавленным голосом. Он выпустил запястье Куиста, бессознательным движением руки пригладил волосы. — Этот ничтожный коротышка был моим лучшим другом. Господи, прости меня, ты был прав, Джулиан. Мне вчера надо было идти в полицию.
— Ты должен был сделать это.
Кривича ждала полицейская машина. Он не выразил никаких возражений против предложения Куиста поехать в «Бомон» вместе с ними. Не проронил лишнего слова, ограничившись коротким вежливым ответом, когда Куист представил его Джонни. И заговорил, когда они оказались в машине.
— Я понимаю, какой это удар для вас, мистер Сандз, —
— Удар! Эдди был моим лучшим другом. Он был в прекрасном настроении, когда я расстался с ним — всего несколько часов назад.
— Когда точно это было?
— Около половины седьмого, — ответил Джонни. — Мне надо было прихватить трех куколок по дороге на вечеринку. Эдди не поехал, потому что собирался завтра в Европу. Я оставил его укладывать чемодан.
— Так оно и есть, — согласился Кривич. — Его наполовину собранный чемодан в спальне. Зачем он собрался в Европу? По делам?
— О боже, лейтенант, это такая длинная история!
— Мистер Куист упомянул, будто вы знали, что Эдди находится в опасности. Какого рода? Ему кто–то угрожал?
Джонни беспомощно посмотрел на Куиста.
— Это длинная история, лейтенант, — повторил Куист. — Но это четвертый друг Джонни, убитый за последние сорок восемь часов.
Кривич удивленно приподнял брови:
— Вы шутите?
— Один в Калифорнии, один в Чикаго, и два сейчас, здесь, в Нью—Йорке.
— Кто второй здесь? — спросил Кривич.
— Человек, которого сбила машина на Мэдисон–авеню рано утром в воскресенье. Адвокат из Калифорнии по имени Макс Либман.
Кривич нахмурился:
— Ничто в этом наезде не наводит на мысль о преднамеренном убийстве. Человек переходил через улицу, и какой–то пьяница или наркоман сбил его.
— Вы измените свою точку зрения, — возразил Куист, — как только я расскажу вам об этом, когда мы пройдем внутрь. — Полицейская машина подкатила к дверям отеля.
— Мне хотелось бы услышать обо всем сейчас, — заявил Кривич, не выказывая намерения вылезти из машины.
— Давай, Джонни, — обратился к нему Куист.
— Все? — спросил Джонни.
— Все, с самого начала, — посоветовал Куист.
И Джонни рассказал обо всем, начиная с вечеринки с шампанским и Беверли Трент и перейдя затем к шантажисту, своему уходу со сцены, а потом — к череде ужасных событий последних часов: Луи Сейболу — в Чикаго, Максу Либману — в Нью—Йорке, сообщению, полученному от Дэна Гарви относительно Маршалла, голливудского копа.
— И вы помогали ему скрывать все это, Куист? — спросил Кривич.
— Я впервые услышал обо всем рано утром в воскресенье, — ответил Куист. — Уговаривал Джонни обратиться в полицию, но он сопротивлялся, поскольку все это нанесло бы громадный вред его профессиональной карьере. Я предложил собрать для него кое–какие факты и в воскресенье днем послал Дэна Гарви в Голливуд. Там Дэн откопал новые факты: послания, полученные его друзьями якобы от Джонни, из–за которых Сейбол отправился в Чикаго, а Либман — в Нью—Йорк; смерть Маршалла, о чем мы не подозревали, когда приступали к расследованию. Все это убедило меня, что я не смогу больше помогать Джонни, если он не обратится в полицию. Мне показалось, что существует своего рода схема: убирали всех, кто знал правду о вечеринке с шампанским, оставляя Джонни под конец. Если я был прав, следующим предстояло стать Эдди. Я предложил отправить Эдди на некоторое время из города и сказал Джонни, что не желаю иметь ничего общего с этим делом, пока он не пойдет в полицию. Он обещал мне сегодня вечером, еще до вашего появления, что первым делом завтра с утра пораньше отправится в полицию.