Королевство ведьм
Шрифт:
В этой тактике не было чего-то сверхъестественного, и, будь Брун слегка умней, то давно бы догадалась и прикрыла чем-нибудь рот, или же просто отворачивала голову, прячась губы за всё той же большой шляпой. Хотя, в подобной ситуации, когда тебя теснят и мозг сконцентрирован полностью на обороне, на анализ поведения противника редко хватает времени. Их силы неравны. Сражавшаяся на сто процентов всерьез Бьянка проигрывала оппонентки с деревянным мечом, бесилась, злилась, хотела задавить ту сырой силой, и в очередной раз допускала глупые, детские ошибки, и когда деревянный макет клинка, пробивая защиту ведьмы,
— Достаточно. — смахнув со лба единственную капельку пота, произнесла она. — Вы достойно себя показали, Лордесса Бэтфорт, однако после нашего поединка, надеюсь, поняли, Вам есть, куда расти. — взгляды женщин пересеклись. Злобная, обессиленная Брунхильда, исчерпав весь свой внутренний резерв, едва стояла на ногах, до конца стараясь показать мне и всем окружающим силу и гордость своего рода. Проиграй она, — потеряла бы уважение окружающих учеников, своего будущего мужа, а также пошатнула веру в силу Багрэ, обучавшей самых влиятельных ведьм на всём континенте.
Наставница так же ничего, кроме головной боли и чувства собственного величия, не приобрела бы. Унижать учеников она не собиралась, точно так же, как и проигрывать им. Своими действиями она спустила с небес на землю считавшую себя непобедимой девицу, отстояла собственную честь, честь данного учебного заведения и его персонала, а также дала увидеть ученице её несовершенство и слабость, которую той предстояло преодолеть.
«Очень умный ход, мисс Дэйда, даже слишком для этого средневекового общества».
Глава 16
За данную тренировку Бьянка больше ни с кем так и не сразилась. Уставшая, ссылаясь на отсутствие достойных помимо учителя претендентов, она с позволения всё той же Горы наблюдала за тем, как меня по площадке гоняют другие, приставленные всё той же наставницей ученицы. Моя неожиданная победа над подававшим надежды мужчиной слегка удивила Дэйду, из-за чего та стала уделять мне и моим спарринг-партнершам излишнее внимание. Пришлось остаток занятий строить из себя неумеху, периодически позволяя в ученический процесс встревать Брунхильде, блокировавшей абсолютно все пропускаемые мною удары. И самое обидное в том, что противостоял я по скорости практически равным себе полноценным бойцам, у которых было чему поучиться. Вот только встревавшая в каждый опасный момент ведьма со своими пояснениями место старого доброго подсрачника и нагоняя от более опытного партнёра лишь вредила мне своей гиперопекой. Ведь боль, лучший учитель.
Итогом трёх часов, проведенных на тренировочном поле, стала естественная дрожь и слабость во всем моем теле. Без зелий усиления я не мог соперничать с местными женщинами. Медленный, неповоротливый, хрупкий как соломинка, но довольный собой, я, с гордо поднятой головой, чуть ли не в обнимку с Бьянкой покидаю арену. «Может, оно и к лучшему, что ведьма не дала меня мутузить, почем зря» — рассуждал я, попутно пытаясь понять причину пристального взгляда всё той же наставницы. Сегодня из учительского персонала своим вниманием меня не одарила разве что одна из библиотекарей, и это слегка напрягало. Я стал слишком беспечной и заметной персоной. По большой степени, всё из-за Брунхильды, её статуса и интересов, преследуемых остальными в отношении неё. И
Просторное помещение выделенное наставнице Гертруде, напоминало больше лабораторию некоего безумного гения, чем учителя. Утыканный несколькими одновременно работающими агрегатами, с виду казавшимися обычными дистилляторами и множеством разбросанных бумаг, кабинет угрожая вспыхнуть в любой момент мне сразу не понравился. Он реально был опасен, собственно, как и женщина, прикрывавшая глаза неким подобием самодельных очков, увлеченно беседовавшая сама с собой. Заметив, что в её обитель кто-то вторгся, та тот час требовательно произнесла:
— Сок корня мёртвой цикории слейте с перегонного, добавьте в раствор эльтрадо, накройте диомой, встряхните, а после принесите образовавшуюся смесь. — Не отвлекаясь от какого-то эксперимента, оперируя десятком незнакомых нам слов, потребовала та.
— Чего? — Наполненная непониманием, словно услышав просьбу сотворить проклятье и призвать самого дьявола, спросила Кэтингем.
— Оу, простите, кажется, я обозналась, вы… Зачем пришли? — Её красные глаза сквозь изогнутую призму прозрачных стёкол казались мне ещё более нечеловечными.
— Вы же сами нас вызвали? — Удивление сменилось негодованием. Кажется, Жозефина, отказавшаяся от каких-то своих вечерних планов в угоду ведьмы и её паренька, готовилась к словесному взрыву. Решив воспользоваться забывчивостью наставницы, я уже собирался покинуть обитель местного мастера, но, как обычно, всё изменила Бьянка. С ходу определив нужные материалы, она передала на скорую руку смешанные ингредиенты Гертруде, по-видимому, спутавшей нас со своей лаборанткой, помощницей, или как они тут назывались…
В отличии от нас, Бьянка неожиданно проявила интерес к увиденному, и даже не постеснялась спросить у женщины, над чем та так кропотливо трудится.
— Лордесса Брунхильда, Вы, вроде, долгое время жили на юге в Багре? Скажите, в Ваших местах рассказывали о феномене Тэновых Платоядниц? — на тонкий, словно перышко материал, находившийся в стеклянной колбе, легла принесённая Бьянкой консистенция, что, спустя секунды, зашипела, вспенилась, полыхнула и превратилась в залу. Выругавшись, наставница небрежно откинула в сторонку предмет своих наблюдений и перевела взгляд на нас, всё так же ожидая ответа.
— Данный феномен мы не изучали. — Коротко ответила Брун.
— Ещё бы, ведь он встречается лишь в одном единственном месте на материке — хищном лесу, что уже вплотную подобрался к границам нашего чудного города. Феномен этот заключается в проявлении насекомыми коллективного разума, что при охоте и кормлении роя значительно превосходит разум человека. Именно подобным разумом и обладают Тэновы Платоядницы, или северные бабочки — самые красивые и самые страшные существа Тэтэнковского леса.