Королевы Иннис Лира

Греттон Тесса

Возможно, Лис Бан мог бы избежать традиционного приветствия и сразу спросить, где находились леди короля Лира. Шесть лет назад он мог бы найти Элию в кругу коз, но было невозможно представить, что за это время она осталась точно такой же. Лис Бан изменился, и должна была измениться и Элия. Она могла стать высокой и яркой, как нарцисс, или потертой и обветренной, как стоячие камни.

Бан отгонял мысли о ее волосах и глазах, о ее руке с зеленым жуком. Он подозревал, что большинство его воспоминаний подслащивало время и расцвечивала тоска. Они были не совсем точными, какими были в действительности отношения. Она, дочь короля, и он, незаконнорожденный сын графа, не могли быть так близки, как подсказывала ему

память. Возможно, сражения и усталость от воспитания в чужой армии, а также тоска по родине, страх, годы неуверенности превратили Элию всего лишь в светлое воспоминание, где не было места реальной девушке. Особенно той, которую вырастил такой человек, как Лир. В первые годы войны Бан думал об Элии, чтобы преодолеть страх, но это-то и была его слабость. Лис Бан использовал свою былую возлюбленную как соломенную куклу, за которую цепляется ребенок, пытаясь защититься от кошмаров.

Теперь, конечно, Элия будет презирать Лиса Бана, поскольку так сложились звезды при его рождении. Если она вообще его вспомнит. Еще одна вещь, положенная к ногам Лира.

Бан положил руку на навершие меча. «Я сам себя заслужил» – вот девиз Лиса Бана. Бан находился в Летней резиденции не как бастард, а как человек со своими безусловными правами.

Медленно поворачиваясь по кругу, Бан старался наблюдать за Летней резиденцией уже глазами Лиса.

Он считал, что мужчины, женщины, воины и леди ведут себя слишком суетливо. Замок представлял собой крепость из грубых черных камней, добытых столетия назад, когда мост имел меньшие разрушения и не был так хрупок. Он поднимался в барбакане внутри первой стены. Вторая стена была выше первой, с тремя центральными башнями, и одну из них построили напротив внутреннего замка. Королевская семья и их слуги могли неделями находиться внутри, а с ними и жизненно необходимые животные: козы, свиньи, птицы. Казармы, прачечные, отхожие места, двор, оружейная палата, башни – Бан помнил все это с детства. Однако они были некрасивыми, старыми, темными и асимметричными, построенными без конкретных разумных целей.

Лиса впечатляло, насколько естественно был укреплен мыс и какие трудности могли испытать чужаки в случае нападения. Но пока Лис изучал окрестности, он понял, что крепость можно взять измором.

В том случае, если бы на суше его окружил вражеский лагерь и лодки со стороны моря, он смог бы сколько угодно держать осаду в составе человек в пятьдесят.

Если найти древний канал, по которому родниковая вода течет на мыс, осада была бы милосердно короткой. Бывший король этого замка приказал построить крепость на берегу для защиты подхода и использовать мыс как последнее укрепление, когда все надежды будут потеряны.

Исключением, возможно, были лишь находившиеся там подземелья или невидимые пути ниже скал, куда можно было привезти еду, но враг мог отравить воду в канале, вместо того, чтобы останавливать ее поставку. Осажденные не могли пить морскую воду. Было ли там хорошо внутри? Бан не мог вспомнить. Это место было смертельной ловушкой, хоть победа в подобной битве и будет символичной, если резиденция находится в осаде, то остальная часть королевства уже должна была пасть, и как же резиденция сможет бороться?

Бан почувствовал странный трепет при мысли о том, что королю Иннис Лира придется сделать такой выбор. Лучше, если бы его путь привел прямо к этому месту.

Бан прошел по главной тропинке через открытые железные ворота и вошел во внутренний двор, где собирались солдаты и куриное кудахтанье соперничало с дружеской беседой и криками охотившихся чаек, где потрескивал дворовый очаг: около него множество пекарей и горничных готовили вечерний пир. Желудок Бана отреагировал на насыщенный запах, но он не мог задерживаться. Лис Бан быстро зашагал дальше в сторону внутреннего хранилища – одна рука прямо на навершии

меча, чтобы сохранять баланс относительно бедра. Бан задавался вопросом, сможет ли он поприветствовать своего отца (Лис был совершенно уверен, что помнит, где находится гостевая башня). Затем он должен найти место, где сможет помыться, привести себя в порядок: сейчас волосы спутаны от ветра, куртка пахнет лошадьми, на нем потертые штаны и грязные сапоги. Он сбросил свои кольчугу и броню у Эрригала, чтобы быстрее передвигаться на лошади.

Внимание Лиса Бана привлек знакомый оранжевый флаг: королевская эмблема Аремории.

Вот был хороший король: воин, наблюдающий за сигналами огней всю ночь напролет, роющий собственную уборную даже с гниющими пальцами ног. Он страдал вместе со своими людьми и в грязи, и на передовой. Моримарос из Аремории не делал выбор, основываясь только лишь на пророчестве.

По двору развевался бордовый флаг королевства Бургун. Улло Прекрасный. Он также пришел ко двору Элии Лир, несмотря на то – а может быть, именно потому, – что проиграл в битве.

Бан задавался вопросом, что же Элия думает об этих двух королях.

За второй стеной стоял тяжелый запах людей, пота и животных. В нижних стенах не было ни прорезей, ни окон, ничто не освежало воздух, и Бану очень хотелось подняться на парапеты или в верхние комнаты, построенные с учетом возможности проветривания. Здесь двор проводил теплые месяцы. С парапетов Лис Бан мог видеть деревья, растущие на острове, и даже слышать их: мох и хлипкие лозы, растущие на этой скале, не были расположены к разговорам. Когда в темной арке наверху появился его отец, Бан соскочил с лестницы.

Бан ждал, чтобы его заметили.

У Эрригала были пестрые волосы – и темные, и светлые, грубая темная борода и лицо красивого быка. Его-то Эрригал и использовал на полную мощность. Толстые косы были перевязаны черными орденскими лентами, новая синяя туника натянута поперек широких плеч, которые не перешли по наследству его старшему сыну. Сапоги графа были начищены, брюки – новые, имелся и ремень с пряжкой, с которой свисали резная кость и янтарные бусы. Эрригал протопал вниз по ступенькам, улыбка скользила на его лице, когда он говорил со своим спутником, явно близким человеком, также носившим кованые медные цепи лирского графа.

Этот человек говорил тихо, но четко, когда они сблизились. «Он всегда любил Астора больше, чем Коннли». Измученность и усталость читались в форме рта чисто выбритого мужчины, хотя он был не стар. Черные волосы были коротко острижены, а серые глаза, словно речные камни, выделялись на темно-коричневой коже. Незнакомец назвал Бану свое имя: Кайо, граф Дуб. Его семья имела отношение к королеве.

– Так всегда казалось, и это было справедливо во времена отца Коннли. – Эрригал согласился, подойдя ближе к Бану. – Впрочем, начиная с прошлого года, его непредсказуемость лишь растет. Теперь уже невозможно сказать, как он решит разделить свою землю, когда он, наконец, назовет имя своего наследника. На данный момент многое в пользу Коннли и Риган, включая и мое железо.

Хотя предмет разговора двух мужчин и заинтриговал Бана, он с легкостью сохранял нейтральный вид – помогали годы практики сокрытия своих мыслей.

Эрригал хлопнул тяжелой рукой по плечу Бана:

– Сын, – тепло произнес он, и Бан почувствовал облегчение.

Его спутник приподнял тонкие брови:

– Этот парень не может быть твоим сыном. Он совсем не похож на своего брата.

– И в самом деле! – произнес Эрригал, пожимая плечами с заговорщической улыбкой. – Этот парень получился так, что я и не признавал раньше этот факт, но сейчас уже привык. Ты знаешь моего законного сына, Рори. Он помоложе и рожден от моего дома и звезд. Однако у этого моего сына, Бана, в венах течет не менее стальная кровь рода Эрригалов. Ты слышал о графе Дубе, Бан?