Короли абордажа
Шрифт:
— Один шаг, и я вас всех разнесу к чертовой матери!
Матросы отпрянули. Никто не решался ни нападать, ни стрелять в сумасшедшего француза. Тем временем крик своего капитана услышали на французской бригантине. Кинувшись в шлюпки, корсары тут же взяли английский корабль на абордаж. Напрасно очухавшийся от бартовского кулака капитан взывал к международному праву. Барт плевать хотел на его стенания. Корабль был захвачен и спустя несколько дней уведен призовой командой в Дюнкерк.
Когда Барт с Форбеном
— Теперь мы попали в скрижали истории!
В это время было получено приказание короля немедленно прибыть к нему в Версаль. Никто не знал, что за этим стоит: милость или наказание. Ехать, однако, все равно было надо. Решили так, что вперед поедет Форбен, как хорошо знающий двор и высший свет, а Барт отправится чуть погодя, вслед за ним. Форбен не подвел, приехав в Версаль и разузнав обо всех существующих против него и Барта интригах, он сумел оправдать все свои действия перед новым морским министром Понтшартреном и получил аудиенцию у Людовика. Король принял Форбена достаточно милостиво и поинтересовался, когда же прибудет к нему удивительный Жан Барт.
— Он уже в пути, сир! — кланялся в ответ Форбен, сотрясая пудру со своего длинного парика.
Вскоре приехал и Барт. Явившись во дворец очень рано, когда король еще спал, он, скучая, долго бродил по залам, громко сморкаясь на вощеный паркет. Подустав от безделья, бравый корсар в конце концов завалился в своих грязных ботфортах на какую-то софу и, набив табаком трубку, принялся курить. Караульные хотели было выгнать наглеца, но Барт на них лишь рыкнул:
— Кто может запретить мне курить! Я своих привычек не меняю! Пошли прочь!
Меж тем шло время, и съезжавшаяся придворная челядь постепенно начинала собираться у бартовской софы, глядя, как зевающий корсар пускает в потолок кольца вонючего дыма. Кто-то пытался было его усовестить, но Барт и ухом не повел.
— Брысь, — сказал не глядя, — а не то хребет перешибу!
Не привыкшие к такому обращению придворные попятились.
Наконец, проснулся король. Людовику тотчас доложили о неком наглеце, который вымазал грязью дорогую софу, да еще и беспардонно дымит вонючей трубкой, матерно обзывая придворных. Король был в хорошем расположении духа.
— Должно быть, этот нахал некто иной, как наш достопочтимый Барт, — сказал он, смеясь. — Что ж, если ему нравится курить, то пусть он курит! И впустите его ко мне!
Беседа корсара с королем продолжалась больше часа. Людовик остался ей очень доволен. На прощание он сказал:
— Тебе, Жан, я одному разрешаю курить в своем дворце!
Выйдя от монарха, Барт тут же оказался в центре внимания толпы царедворцев. Прослышав о милости
— Как же вы покинули Дюнкерк, когда он был окружен вражеским флотом? — донимали они его глупыми вопросами.
— Сейчас покажу! — отвечал им Барт, когда назойливые придворные ему надоели.
Поставив несколько из вельмож в ряд, он внезапно яростно накинулся на них и, раздавая удары направо и налево, быстро всех разогнал.
— Вот так я и покинул Дюнкерк! — крикнул он, пиная ногой в зад последнего из замешкавшихся.
Версаль был в шоке. Наиболее разобиженные тут же побежали к королю, показывая ему свои синяки и шишки.
— Хорошо, — пообещал Людовик. — Я разберусь с ним!
Тут же корсар был вновь вызван на королевский ковер.
— Так как ты покинул Дюнкерк? — мрачно вопросил его Людовик.
Немного потоптавшись и почесавши затылок, Барт доходчиво поведал королю историю своего прорыва. Войдя в раж, он сочно разбавлял свой рассказ крепким матросским словом.
— Ах! — сказала присутствующая при разговоре жеманная фаворитка. — У меня от этой ругани мигрень! Я больше не могу слушать этого мужлана!
— Конечно, конечно! — махнул ей в нетерпении Людовик. — Пойди, подыши свежим воздухом! Так как же, Жан, ты все же проскочил мимо английского флагмана?
Сев за стол, Людовик начертал бумагу о выдаче корсару из королевского казначейства тысячи талеров в награду. Затем король собрал обиженных придворных.
— Кто из вас, господа, способен повторить содеянное Бартом, тому я разрешу драться даже в своей приемной! — заявил король во всеуслышание. — Пусть у меня будет как можно больше таких грубиянов и забияк, как Барт, чем вас, вежливых, но никчемных!
Отныне имя Барта было у всех на устах. В Версале говорили:
— Пойдем посмотрим, как граф Форбен водит дюнкеркского медведя!
Сам Барт тем временем явно заскучал и отправился в Париж получать обещанные королем деньги. Добравшись до улицы Гранер-Шанплер, где располагалось казначейство, он нашел главного казначея в обществе многочисленных друзей.
— Кто из вас будет Петр Гроин? — поинтересовался он без лишних вступлений.
— Я! — отвечал хозяин. — А ты кто таков?
— Я тот, кого знают все! — объявил корсар и сунул казначею под нос написанную королем бумагу.
Пробежав ее глазами, Гроин усмехнулся:
— Увы, денег нет. Зайдите через неделю!
Переданную Бартом бумагу он демонстративно бросил перед корсаром на пол. Барт разъярился не на шутку.
— Подними немедля и выдай, что положено! — рявкнул он.
— Я же сказал — через неделю! — повысил голос и казначей.
— А я сказал — немедля! — Барт уже подступал к нему.