Короли Бурбона
Шрифт:
Глаза Уильяма прошлись по ее телу.
— Почему ты не замужем, Саттон?
«Потому что я влюблена в вашего сына, — подумала она. — Но его это мало заботит».
— Я предана своей работе и мне не нужен муж, который бы ревновал меня к ней. Скорее это отголосок восьмидесятых, но правда состоит в том, что со мной тоже когда-нибудь такое случится.
— У нас так много общего, знаешь ли? — он взял тяжелую хрустальную зажигалку и прикурил. — Мы оба чувствуем громадную ответственность.
—
— Конечно, руководит, — Уильям наклонился к пламени и запыхтел. — Но это продлится не долго с его болезнью.
Саттон молчала. Семья еще не была готова объявить о ее повышении — председателя и генерального директора, но Болдвейн не ошибся. Отец страдал болезнью Паркинсона, которую три года пытались контролировать медикаментозно, но болезнь прогрессировала и очень скоро лекарства, способные замедлять симптомы, будет недостаточно. Самым печальным было то, что разум отца был острым как никогда. Он по-прежнему был полон физических сил, хотя и стал уставать, а работа руководителя такого предприятия, как «Ликеро-водочные заводы Саттон» была не для слабонервных, и то в удачный день.
— Без комментариев? — спросил Уильям.
Облако дыма поднялось над головой и запах табака, напоминающий грязные носки, достиг ее носа и заставил чихнуть.
— Благослови тебя Бог.
Она проигнорировала его банальность, потому что прекрасно знала, что этот ублюдок закурил, чтобы ее позлить. Он относился к тем людям, которые любили нажимать на слабые места других.
— Уильям, если имеются документы, я подпишу их прямо сейчас. Если нет, позвоните в мой офис, когда будете готовы.
Мужчина согнулся над столом и открыл узкий ящик в середине стола.
— Вот они.
Кинув папку на стол, которая проехалась по пресс-папье, и удивительным образом остановилась, напротив фотографии в рамке Маленькой Вирджинии Элизабет, его жены, это было своеобразным знаком.
— Надеюсь, документы в порядке.
Саттон подняла папку. Просмотрев первую страницу, она пошла дальше... к третьей... и…
Она вскинула голову.
— Мне кажется, или ваша рука у меня на талии?
Голос Уильяма раздался у ее уха.
— Саттон, у нас с тобой столько общего.
Сделав пару шагов в сторону, она улыбнулась.
— Да, вы такого же возраста, как мой отец.
— Но гораздо в лучшей форме, поскольку это Я.
Это было правдой. На Уильяме костюм сидел намного лучше, чем на мужчинах намного моложе его.
— Ты подпишешь сейчас? — резко спросила она. — Или на следующей неделе с моими юристами?
Он так улыбался ей, что она подумала, что его возбудила.
— Конечно. Все, что ты захочешь.
Саттон сознательно села в кресло
— Я готова подписать.
— Видишь? Я внес изменения, которые ты потребовала, — он слегка откашлялся в кулак. — Ручку? Или ты предпочитаешь подписывать своей?
— Я позаботилась об этом, спасибо, — порывшись в сумочке, висевший на бедре, она положила бумаги на столик и подписала рядом с подписью нотариуса. — И я заберу с собой копию, спасибо.
— Как хочешь.
Она встала на ноги и направилась к нему.
— Теперь твоя очередь.
Уильям достал Монблан из внутреннего кармана бледно-голубого пиджака, и подписал на другой странице, где тоже стояла подпись нотариуса.
— Там, — сказал он, махнув рукой на выход. — Ксерокс находится рядом с первым конференц-залом. Я не пользуюсь ксероксом.
«Конечно, не пользуешься, — подумала она. — Потому что это тоже самое, что готовка и уборка, это ты считаешь исключительно женской работой».
Она взяла документ с его стола и направилась к двери, почувствовав дрожь, пробежавшую вниз по позвоночнику. Но потом она поймала себя на мысли, что существует еще одна часть, подписания бумаг — перевод денежных средств, который только она могла санкционировать.
Поэтому ей не стоило ничего бояться.
По крайней мере, в данный конкретный момент.
Она проходила мимо рабочего стола личного секретаря, когда что-то привлекло ее внимание и заставило остановиться. Что-то на полу, вернее что-то торчало из-под стола...
Кусок ткани.
Нет, воротник и рукав куртки.
— Что-то не так? — спросил Уильям.
Саттон взглянула на него через плечо, ее сердце бешено колотилось.
— Я...
«Мы не одни», — в панике подумала она.
Со своего места, сидя под столом, Эдвард тут же понял, что Саттон каким-то образом его обнаружила.
Как только она замолчала, он выругался про себя.
— Что? — повышенным голосом спросил отец.
— Я…, — она прочистила горло, — чувствую какую-то слабость.
— У меня здесь есть бренди.
— Фруктовый сок. Мне необходимо... выпить хоть чуть-чуть фруктового сока. Охлажденного, если можно.
Возникла пауза.
— Все для леди. Хотя должен признаться, это совершенно не относится к моим обычным обязанностям.
— Я подожду здесь, пожалуй, даже присяду.
Пока отец уходил вглубь своего кабинета, Эдвард слышал удаляющийся кашель, который становился все тише. А потом он услышал голос Саттон, приглушенный, но твердый, как сталь.
— Мое спрятанное оружие направлено прямиком на вас, и я готова спустить курок. Покажите мне свое лицо, сейчас же.