Короли диверсий. История диверсионных служб России
Шрифт:
Подчеркиваю, сам. По существу, в одностороннем порядке.
В июле 1990 года Коль прилетел в Москву. И вот в ходе переговоров Горбачев доверительно рассказывает своему немецкому коллеге, как он поверг в недоумение президента США Дж. Буша.
«В разговоре с Бушем я совершенно определенно заявил, что пребывание американских войск в Европе является стабилизирующим
Буш не поверил своим ушам. Он ждал борьбы. Тяжелой, упорной. И это было бы вполне объяснимо. Советский Союз не за океаном, его границы в непосредственной близости к Германии. Здесь, на плечах полков идивизий Западной группы войск, зиждется безопасность великой державы.
И вдруг советский президент не только дает «карт-бланш» на нахождение в Германии американцев, но и делает беспрецедентное заявление: войска США являются стабилизирующим фактором в Европе.
«Для Буша, — признавался Горбачев, — такое откровение явилось полной неожиданностью…»
Как объяснил все это Горбачев? «Наша позиция, — сказал он, — изменилась после анализа реальностей в мире».
Что же это за позиция руководителя сверхдержавы, которая меняется с легкостью необыкновенной? Что же это за «изменившиеся реальности», которые дают право жертвовать интересами страны? Еще вчера он наотрез отказывался видеть объединенную Германию в НАТО, а сегодня с улыбкой ангела дал на это благословение…
Еще вчера горячо жаждал преобразовать Североатлантический Союз из военной организации в политическую, да остановился на полпути… Вчера неистово боролся за вывод ядерного оружия с территории ФРГ, но потом вдруг милостиво простил его присутствие под носом у собственной страны. Почему? Во имя чего?
Понимает ли президент СССР, что, объявив об этом всему миру, приняв на себя односторонние обязательства без каких-либо предварительных условий, он становится заложником собственной инициативы? Теперь он связан по рукам и ногам своими же обязательствами. Обратной дороги нет. Но и дорога впереди — это не усыпанный розами путь победителя, но горькая тропа просителя, «побирушки с сумой»: подайте, Христа ради, на вывод войск, подайте на обустройство бедных российских
Правда, оставалась еще надежда на «добрую волю» Запада, на соседей по «общеевропейскому дому», на их лояльность и понимание.
Нас понимали, и ключевую горбачевскую идею «общеевропейского дома» не отринули с порога, но что касается вывода войск, тут вышла заминка. А вскоре выяснилось: ни США, ни Англия, ни Франция вообще не собираются выводить свои воинские контингенты из Германии и разговор идет лишь об их сокращении.
К концу 1990 года было проиграно все. Объединенная Германия входила в НАТО. Североатлантический альянс не собирался превращаться в политическую организацию. Ядерное оружие Запада по-прежнему размещалось на своих позициях. Бывшие союзники по антигитлеровской коалиции отказались полностью выводить войска.
Таким образом в корне изменилась стратегическая и военно-политическая ситуация в мире. Изменилась на столетия и далеко не в нашу пользу. Что сказать после всего вышеизложенного? Великий русский историк Ключевский говорил, что история ничему не учит, она только наказывает за незнание ее уроков.
И она наказала. Правда, пока не нас, а Югославию. Но кто знает, кому будет преподнесен следующий урок? Что же касается вопроса, вынесенного в заголовок этой главы, то, как мне кажется, прочитав все сказанное ранее, читатель сам даст на него ответ. Какой? Это дело совести каждого.
Мне больше по душе мнение легендарного партизана, полковника в отставке профессора Ильи Григорьевича Старинова: «Новая война будет концом мира. Применять ядерное оружие, которое истребит человечество, нельзя. Нужно думать о том, чтобы сделать войну более безопасной для своего народа. И это можно сделать только с помощью спецподразделений, которые могли бы выводить из строя важные объекты, уничтожать противника, делать его неспособным наносить удары, не вступая с ним в бой, сохраняя и приумножая свои силы.
Еще князь Голицын, генерал-майор Генерального штаба, думал о создании специальных частей, которые защищали бы свой тыл и разрушали бы тыл противника. Тогда, когда это нужно».