Короли диверсий. История диверсионных служб России
Шрифт:
Какая там «стрельба по-македонски», какое «качание маятника»? Ноги на ширину плеч, монументальная стойка с пистолетом на вытянутой руке, подсчет дырок в мишени и неописуемая радость, если из «тридцати возможных» выбито 23 очка.
Куда все делось? Кто и когда написал эти дикие наставления по стрельбе из пистолета Макарова. Где, в каком бою, какой противник даст тебе возможность выйти в стойку с ногами на ширину плеч?
Значит, надо было искать что-то другое, иные подходы к обучению стрельбе. Это понимали многие, но… шли годы, десятилетия, а офицер
Да, боец спецподразделения должен уметь многое. Так сотрудник американской «Дельты», по мнению ее создателя полковника Чарльза Беквита, обязан осуществлять командование и руководить службой безопасности, грамотно передвигаться с одной позиции на другую, используя технику в ходе штурмовых операций, управлять заложниками, быстро устанавливать личность, определять точку своего стояния, двигаться по местности, преодолевать естественные и искусственные препятствия, защищать заложников от угрозы использования взрывчатых веществ, знать тактику воздушно-десантных войск, управлять гусеничной и колесной техникой.
А так же уметь спускаться со зданий, сооружений, самолетов, проводить эвакуацию раненых., овладевать одиночным лазанием, лазанием в связке, устанавливать и использовать траверсные системы крепления троса.
Это перечисление можно продолжить. Не меньше своего собрата по спецназу знают и умеют наши бойцы группы «А» и подразделения «Вымпел».
Однако во всем многообразии специальностей есть нечто главное, определяющее, без чего немыслимо представить бойца спецназа. И это, в первую очередь, умение владеть оружием, вести огонь.
В любой стране тысячи и тысячи людей имеют дело с оружием: полицейские, армия, силы безопасности, охранники, телохранители, охотники…
Но спецподразделения учатся владению оружием в специфических условиях. В отличие, например, от армии или полиции бойцы спецназа всегда работают в жестком режиме дефицита боеприпасов. Много ли унесешь с собой в условиях глубинной разведки, когда отрыв от своих сил исчисляется сотнями километров.
Поэтому в «Вымпеле» приучали к мысли, что автоматическая стрельба, в принципе, противопоказана спецназу. И в этом есть свое рациональное зерно. Небольшая группа разведчиков не может вести длительный бой. А если уж диверсантов вынудили стрелять, то всякий выстрел должен быть наверняка. Ибо, как говорили мне в «Вымпеле», — промах — это пуля оттуда, пуля в тебя.
Однако требования требованиями, но как научить стрелять бойцов метко, эффективно не на словах, а на деле?
Впервые на практике «настоящую стрельбу» «вымпеловцы» увидели на Кубе. Посоветовал им познакомиться с Хорхе старший тренер российской стрелковой сборной Кудряшов, который был в это время на острове. Ребята долго отнекивались, они уже видели стрельбу кубинцев и она, откровенно говоря, казалась вершиной стрелкового искусства. А теперь вдруг какой-то Хорхе, никарагуанец, чему он может научить российских спецназовцев, да еще прошедших стажировку у кубинцев?
Однако тренер настоял. Поехали.
О своих впечатлениях рассказывает бывший сотрудник «Вымпела» Валерий Киселев:
— Хорхе маленький, а кольт — большой. Он достает оружие, начинает стрелять и все… у нас челюсть отпала.
Ну что тут сказать, он выхватывает кольт, мгновенно взводит, поражает все цели, дырки при этом в куче, перезаряжает оружие и при этом постоянно движется… Укладывается в 2–3 секунды. Фантастика.
Мы говорим: «Все, все, нам ничего не надо, учимся только стрелять! Показывайте!»
Это иной принцип, другой подход к обучению стрельбе и вообще к стрельбе. Когда мы освоили его, словно из школы сразу на пятый курс института шагнули.
Дело в том, что американцы провели анализ десяти тысяч случаев применения оружия ФБР, полицией, спецназом. Учли здесь и опыт бандитских, мафиозных разборок. И оказалось, что чаще всего противники вели огонь на расстоянии от 3 до 7 метров. Всего лишь. Значит надо учиться стрелять с такого расстояния. Кому нужна эта стандартная стойка и положенные по нашим наставлениям 25 метров?
Но при стрельбе на этих коротких дистанциях все происходит иначе.
Помнится, мы вернулись домой, научились стрелять, запомнили, зарисовали. Начинаем показывать: ребята понимают, руководство не понимает. Вы, мол, друг друга перестреляете. Возможно.
А если нас перестреляют в боевой обстановке?
Ладно. Провел я занятия показательные. Пришел из «девятки» какой-то начальник, из группы «А», из «семерки». Давай, мол, показывай.
А я уже и до этого понял, что-либо объяснять бесполезно, не поймут и не поверят. Да и как тут поверишь. Если все, что знал, чему учился, летит в тартарары. Расстояние-то всего 5 метров. Не то, что выстрелишь, бросишь пистолет по мишени — не промахнешься.
Что ж, доказывать не стал — устроили соревнование. Договорились так: эти три мишени мои, а эта одна ваша. Стало быть, я поражаю троих, вы меня втроем одного.
По команде должны достать пистолеты и поразить мишени.
Начинаем. Полковник из «девятки» сам командует. Когда сам командуешь, вроде как быстрее получается. Ладно, знаем мы эти штучки, командуйте, полковник.
Скомандовал. Я уже все три мишени положил, а они только руки с оружием подняли для стрельбы. Что ж, и у них челюсти, как у нас в свое время на Кубе, отпали.
— Если интересно, буду учить, — сказал им. — Интересно. Что ж, сели, стали беседовать».
В своем рассказе сотрудник «Вымпела» забыл уточнить весьма интересную деталь: он успел поразить каждую мишень двумя выстрелами. Подчеркиваю: двумя! В этом ведь секрет стрельбы «бам-бам», как называют ее спецназовцы.
В подразделении успешно освоили эту уникальную стрельбу. Да и как ее иначе назовешь, если худшие сотрудники за 7 секунд, лучшие за 4 секунды по команде успевали достать оружие, зарядить его и поразить 12 мишеней. Но поскольку в магазине 8 патронов, стало быть за это время еще и меняли магазин.