Короли и Звездочеты
Шрифт:
– Да ты, брат, пьян, - сочувствующе поведал Юрий Андреевич Саше.
– Я - сижу у себя в бункере. А вот как ты к нам забрался - это другой вопрос.
– Вы что-то путаете, - отступил еще дальше Саша.
– И я не пьян.
– Тогда давай, выпьем!
– деловито предложил Теплаков, перестав издеваться над холодильником и проходя к большому, отделанному деревянными панелями по моде пятидесятилетней давности, лифту. На памяти Саши лифт не использовался - был неисправен, но по слухам, которые сообщила все та же Петренко, должен связывать кабинет Большого
Оказывается, эта информация была чистой воды «липой», в чем Саша и убедился: Теплаков уверенно стукнул кулаком по кодовому замку, дверцы распахнулись и продемонстрировали впечатляющий запас алкогольно-ликерной продукции. От ярких этикеток зарябило в глазах, а совокупное количество звездочек явно было способно вдвое усилить сияние Млечного Пути.
– Нету меня на Объекте 65/113, - весомо повторил Теплаков, выбирая бутылку посолиднее и ей свинчивая крышку.
– Нету, понял? Ну, за знакомство!
– и одним богатырским глотком влил в себя четверть емкости.
«А ведь он пьян», - дошло до Саши. «Так, в каком параграфе внутреннего распорядка говорится о действиях при встрече с пьяным начальством? И почему я невнимательно слушал откровения Догонюзайца и Ноздрянина - они ведь постоянно, если верить слухам в исполнении Петренко, попадают именно в такие ситуёвины…»
– Я сижу у себя в бункере, - сыто рыгнув, повторил объяснения Теплаков, беспечно отправляя пустую бутылку в угол.
– Номер которого только черт и знает; снимаю показатели с датчиков, опыляю,… ее мать, рассаду первого поколения замкнутого цикла, фиксирую расход кислорода в помещении, приход углекислоты и азотных удобрений, - Юрий Андреевич сделал паузу, чтоб отправить в рот огромный кусок сыра с плесенью. Прожевал. Продолжил: - Страдаю от безответной любви к блондинке с обложки августовского номера и играю в преферанс на щелбаны с двумя другими идиотами, которые занимаются тем же самым. Так что, - Теплаков откупорил вторую бутылку, причастился сам и протянул остальное Саше.
– Меня тут нет. Я не здесь. Не здесь - я. И здесь - не я.
Саша выпил глоток и с благодарностью принял кусок пирога из монфиевского холодильника. Хорошо пошло.
– Понял?
– уточнил Теплаков.
– Понять-то понял, - кивнул Саша, послушно соглашаясь сделать второй глоток.
– Только зачем вы холодильник Монфиева разорили, раз вас тут не было?
Вопрос был сложный, и оба ученых сосредоточенно задумались, передавая бутылку и остатки пирога друг другу.
– А мне почем знать?
– наконец, родил идею Теплаков.
– Меня ж тут не было. Значит, не я угостился от щедрот Курезадова… И вообще, - важно подытожил логические постулаты ученый.
– Я тебе снюсь.
Пошатнулся и чуть не рухнул на пол.
Сашка подхватил Теплакова и бережно повел в кабинет. Усадил на диван и принялся обмахивать тетрадкой. Так. А все же, что делать с пьяным сотрудником? Может, кого-нибудь вызвать? Волкова? Догонюзайца? Журчакова? Журчакова хотелось вызвать больше всего - увы, он наверняка остался ночевать в клинике, у Леночки. Так, кто же еще может помочь в подобной ситуации? Тетя Люда?
В том, что повариха
– Ты понимашь… - Теплаков ухватил Сашу за пуговицу халата, - он так и сказал, что нам снится. А мы ведь трезвые - еще ни в одном глазу. А он, значит, палкой своей по сторонам машет - у нас рассада помидорная поперла… как будто сбрендила… Я и говорю, - бессвязно объяснял Юрий Андреевич, не давая Саше вырваться, - Давай нальем! А он - мне выбраться, выбраться ему надо… и такой весь злой, голодный, в кружавчиках…
– В кружавчиках?
– из вежливости уточнил Саша.
– Морда его мне сразу не понравилась, - поведал Теплаков.
– Это ж плюнуть хочется. На шее цацки, палка, опять-таки, в руках дурацкая… Мы ему - давай, друган, выпьем, в преферанс сыграем… А он как заорет на нас!… Дурной, совсем дурной…
– А что он орал?
– отважился спросить Саша, в голове которого, как будто на семинаре у Гугони, зашевелились смутные догадки.
– Случайно, не про «Шпацех уэш, саг'лиэ бъяу»?
– Во-во!
– обрадовался Теплаков.
– Ты что, тоже его слышал? А где? Это ты у нас в кладовке шуршал? ты?
– тут что-то замкнуло в умной голове, украшенной растрепанной ярко-рыжей шевелюрой; и руки ученого вдруг обрели силу и огромными кулаками сжались в непосредственной близи от лица Саши: - Ты, гад, наши консервы ополовинил? Ты, сволочь пушистая, нашу сгущенку вместе с банками сожрал?!! ты, паразит мышеядный, анисовую рассаду проредил?! А как анисовку без аниса делать, ты подумал?!!
От всей широкой души пьяный ученый прокатил вусмерть перепуганного и полузадушенного аспиранта спиной по ближайшим мониторам, лампам и рациям, тряханул несколько раз - халат милосердно разошелся по швам, так что Саша выпал на диван. Попробовал уползти - не тут-то было, Теплаков поднял его за шиворот и принялся, сверкая безумными глазами, громко, бесполезно и обидно лупить несчастного Глюнова свернутой тетрадкой, выговаривая за весь самогон, который пришлось пить просто так, без закуси…
Когда от порога кабинета раздалось хитрое, интригующее мяуканье, Саша понял, что кто-то сошел с ума. По крайней мере, Теплаков - точно, а Глюнов будет следующим. Потому что, увидев сидящего на пороге Черно-Белого Кота, Юрий Андреевич выпустил из ослабевших рук аспиранта, нервно сглотнул, торопливо извинился, что прощения просим, в ходе эксперимента малость одичали, живого человека с кошачьим стервецом перепутали, подхватил деревянную линейку, выпавшую из рук перепуганного Глюнова, - и с воплем истинного апача, вышедшего на тропу войны, бросился в погоню за Котом.
Кот бросился наутек.
Когда счастливая парочка чокнутых пробегала мимо кабинета 103, как по заказу, дверь распахнулась, и появилась недоумевающая Петренко в кружевном прозрачном пеньюаре.
– Кружавчики?!!
– на секунду притормозил Теплаков. Петренко завизжала и сделала попытку прикрыть руками просвечивающие сквозь розовые кружева прелести.
– Простите, - торопливо извинился Саша, пробегая мимо. Его измученная Гринписом совесть требовала попытаться спасти Черно-Белого Кота от страшной расправы.