Короли Италии (888-962 гг.)
Шрифт:
Решение Собора полностью устраивало Стефана VI, тем более что именно он, очевидно, и стал его главным вдохновителем. Сам Стефан VI, до выборов являвшийся епископом Ананьи, также не смог бы стать Папой, но поскольку его возведение в сан епископа было объявлено незаконным и недействительным, как и любое другое действие Формоза, то факт избрания Стефана понтификом пришел в полное соответствие с каноническим правом.
Все эти проблемы можно было бы разрешить обычным способом, однако Стефан VI и его советники разыграли мрачный фарс. Разложившийся труп Формоза извлекли из склепа, за ноги проволокли по земле; затем обрядили его в священнические одеяния и, как преступника на судилище, притащили его на Собор, приставив к нему диакона, который должен был от его имени отвечать на вопросы
На Соборе присутствовали епископы из пригородов: Петр из Альбано, Сильвестр из Порто, Иоанн из Веллетри, Иоанн из Галлезе, Стефан из Орты, Иоанн из Тускания, и многие другие. Некоторые из них испытывали к Формозу такую же неприязнь, как и Стефан VI, и одобряли его действия, а те, кто ужаснулся содеянному и не хотел бы делить ответственность за это с Папой и его советниками, были вынуждены подписать все документы под угрозой применения силы, конфискации имущества и, в некоторых случаях, ареста. По всей видимости, император Ламберт и императрица Агельтруда также сыграли свою роль в этом запугивании, даже если и не присутствовали на заседаниях Собора. Акты Собора год спустя сожгли, но сведения о некоторых особенностях процесса мы можем почерпнуть из произведений писателей того времени: тщательному изучению подверглась все долгая жизнь Формоза, его интриги с болгарами, его споры с Иоанном VIII, его честолюбивые стремления. Старые забытые каноны вновь вступили в силу, и в соответствии с ними обвиняемый был признан нечестивцем и преступником, посвящение его в сан незаконным, его распоряжения недействительными.
С мертвого тела сорвали папское облачение, оставив на нем лишь власяницу, немую свидетельницу его наказания, одели его в светские одежды, отрубили ему правую руку, вытащили из церкви св. Иоанна, где присутствовали в полном составе соборные отцы, и закопали на кладбище для чужеземцев; но позже и эту могилу осквернили, а труп бросили в Тибр[14].
Действия участников Собора заставили содрогнуться весь христианский мир, современники и потомки испытывали чувства ужаса и бессилия. Ученые нового времени откликнулись на эти настроения, но вполне удовлетворились тем, что возложили ответственность за позорный процесс на Ламберта с Агельтрудой или на представителей римских группировок, не попытавшись как-то объяснить появление жуткой, абсурдной идеи подвергнуть суду мертвеца. Делались даже попытки найти произошедшему юридическое обоснование, утверждая, что останки Формоза притащили на заседание Собора согласно процессуальным нормам. В старинном германском кодексе судопроизводства не существовало понятия заочного приговора; кроме того, по римскому праву присутствие обвиняемого в суде также являлось неотъемлемым условием для признания приговора действительным. Однако ни римляне, ни германцы никогда не возбуждали процесс против умершего и не притаскивали его труп на судебное заседание.
Тому, как обошлись с мертвым телом, действительно можно подобрать юридическое и каноническое объяснения. С трупа сорвали папское одеяние и заменили его светскими одеждами, так как Формоз не имел права носить священническое облачение: отлученный в свое время от Церкви Иоанном VIII, Формоз вернулся в ее лоно как светский человек и поклялся не хлопотать о возвращении утраченного епископского сана; вернуть себе сан во времена Марина I он мог только лишь путем интриг и клятвопреступления.
Однозначное значение имеет отсечение правой руки. Ни одна из канонических догм не грозит подобной карой мирянину, присвоившему себе функции духовного лица. Так обычно наказывали за подделку документов, хотя, как и почему Формозу могло быть предъявлено подобное обвинение, пока не ясно. Однако, скорее всего, подтверждение тому, что Формоз подделывал документы или пользовался подделками, нужно искать в бурном периоде его жизни, предшествовавшем избранию Папой.
Все это, безусловно, могло бы объяснить это жуткое представление, но если Стефан VI и его сообщники выкопали останки Формоза, следуя букве закона, то извращенность их понятий о правосудии оказывается гораздо отвратительнее слепой ненависти, на которую ссылались ранее[15].
По
Когда сделанные Формозом распоряжения были провозглашены недействительными, многие епископы и другие священники лишились своего сана и всех сопутствующих ему привилегий. В связи с этим они были настроены не слишком благодушно по отношению к правящему понтифику и его спутникам. Действия Собора вызвали в Риме панику, подогреваемую суеверным ужасом: обрушение Латеранского собора было воспринято как Божья кара; волны Тибра выбросили на берег тело Формоза, которое какие-то благочестивые люди подобрали и тайно захоронили. Все тайное становится явным, и случившееся показалось новым свидетельством Божьего суда.
Этого вполне хватило для того, чтобы народ восстал против Стефана VI: понтифика схватили и бросили в темницу. Бунт разразился в конце июля, и, по всей видимости, отъезд Агельтруды из Беневенто в августе явился его прямым следствием.
Новый Папа Роман, который умер 4 месяца спустя, не совершил ни одного значительного деяния и, самое главное, даже не попытался ни утихомирить скандал, разгоревшийся вокруг дела Формоза, ни защитить интересы тех, кто пострадал во время этого процесса. Это вполне позволяет предположить, что он был ставленником взявших верх противников Формоза; возможно также, что Агельтруда съездила в Рим и поспособствовала их успеху. Впрочем, они не стали вызволять из тюрьмы ненавистного римлянам Стефана VI и выбрали нового Папу, по-видимому, не имевшего права голоса.
Однако сторонники Формоза возобновили борьбу, и на этот раз удача им сопутствовала: в октябре Стефана VI убили в тюремной камере; Роман умер в ноябре (вероятно, своей смертью), а новым Папой стал Феодор II, убежденный сторонник Формоза. Он решительно вмешался в ситуацию и первым делом позаботился о достойном погребении тела Формоза.
Торжественная церемония должна была скрасить впечатление от святотатства, совершенного годом ранее; присутствовавшие на ней люди пришли в огромное волнение, и позже в народе бытовали рассказы о том, как лики святых склонились, чтобы поприветствовать усопшего понтифика[16].
Феодор II не удовольствовался проведением этих церемоний и, несмотря на то что правил всего 20 дней, успел созвать Собор, который подтвердил законность всех распоряжений Формоза. К сожалению, он умер прежде, чем соборные постановления обрели практическую силу: и подозревали, что он умер не своей смертью. С уверенностью можно говорить о том, что кончина Феодора II и реакция противников Формоза спровоцировали раскол. Помимо иррациональной сплоченности обеих партий в этой ситуации сыграла роль личная заинтересованность тех, кого избрали на места, освободившиеся во время опалы Формоза: они ясно видели, что их должности и привилегии поставлены под удар восстановлением в правах церковников, низложенных годом ранее.
Часть духовенства и народа выбрала Сергия III, другие отдали свои голоса за Иоанна IX. Первый происходил из благородного римского рода, был злейшим врагом Формоза и его деяний, и существует предположение, что он был тем самым диаконом, который во время судилища над Формозом отвечал за него на вопросы. Напротив, Иоанн IX был набожным и осторожным священником, который искренне хотел уладить скандал вокруг дела Формоза, раз и навсегда решить вопрос о правомочности его распоряжений и восстановить на прочной основе отношения между императором и понтификом, лишенные определенности еще со времен правления последнего Каролинга.