Короли ночи
Шрифт:
— Я Кулл! — попытался он ободрить себя, гордо подымая голову. — Кулл!
Однако от этого на душе не стало легче, и тревога все больше заполняла все его существо. В эту минуту в темном углу едва заметно шевельнулась стенная обивка.
II. Безмолвные дворцы Валузии заговорили
Луна еще не взошла, поэтому сад освещался при помощи пылавших в серебряных держателях факелов. За пиршественным столом Ка-ну, посла пиктов, Кулл занимал почетное место. Посол внешне очень мало походил на своих воинственных соплеменников, однако был
Посол был толстым, обрюзгшим стариком, и прошло уже много лет с тех пор, как он в последний раз держал в руках оружие. Кулл неохотно поддерживал светскую беседу и с тоской думал о том, что когда-нибудь и он может стать таким же, как этот пиктский старик, а ведь ему встречались люди и постарше Ка-ну, которые шли в бой в первых рядах.
Девушка редкой красоты стояла за спиной Ка-ну и следила за тем, чтобы его кубок не опустошался. Отдыхать ей не приходилось. Между тостами посол все время рассказывал какие-то забавные истории, и хотя Кулл презирал болтливых людей, тем не менее ловил каждое его слово. За столом также сидели пиктские вожди, в поведении которых чувствовалась затаенная вражда, и дипломаты, которые вели себя непринужденно. Атмосфера этого приема была приятна Куллу, ведь она сильно отличалась от той, которая преобладала при его дворе, и уж совсем не была похожа на ту, которая была когда-то давно в Атлантиде.
Кулл подумал о том, что ему пора стать настоящим валузианином не только внешне.
Когда луна сияла в зените, посол, выпив вина больше любых троих из своих гостей вместе взятых, улегся, наконец, на софе и облегченно вздохнул.
— Оставьте нас вдвоем, — сказал он. — Нам с королем необходимо поговорить наедине. И ты тоже иди, моя
cладенька я, дай я только поцелую твои нежные губки… вот так, а теперь беги, розанчик ты мой.
После этих слов Ка-ну погладил свою бороду и сказал, глядя на Кулла:
— Ты думаешь, что старый распутник Ка-ну годится лишь на то, чтобы пить вино и гладить девушек?
Кулл вздохнул от того, что старик прочитал его мысли.
— Вино и женщины — это прекрасно, но — хе-хе-хе — не стоит думать, что это может помешать мне думать о деле.
Он громко засмеялся, и его огромный живот задрожал. Кулл грозно сверкнул глазами, так как все это уже начинало несколько походить на издевку.
Посол протянул руку за кувшином, налил в кубок вина и внимательно посмотрел на гостя.
— Да… — без тени смущения сказал Ка-ну. — Я с каждым днем старею, и мне теперь нужно все больше, чтобы прийти в возбуждение. Так почему я должен терять время и отказывать себе в тех немногих удовольствиях, которые мне еще доступны? Как подумаю о старости, так тоска гложет.
Однако это понятие никак не вязалось с его румяным, лоснящимся лицом и молодыми, полными задора, глазами. "Он еще прекрасно выглядит, — подумал Кулл. — Эта старая лиса совсем перестала походить на пикта, но наслаждаться жизнью он умеет".
— Я должен сказать все, что о тебе думаю, — произнес Ка-ну, —
— Только не вздумай льстить.
— Кто об этом говорит? Я делаю это только тогда, когда хочу обмануть.
Глаза старика вспыхнули холодным светом, который резко контрастировал с блуждавшей на его губах улыбкой. Он прекрасно разбирался в людях и понял, что в этом случае лучше всего играть в открытую, ибо Кулл был умен, словно волк, чувствующий западню, и был в состоянии почувствовать любую фальшь в словах собеседника.
Выбирая выражения более тщательно, чем на заседаниях Совета, он сказал, что считает Кулла достаточно сильным, чтобы восстановить давнее могущество Валузии и стать самым великим из всех правителей.
— Что же касается самой Валузии, — добавил старик, — то до нес мне нет дела, хотя женщины и вино здесь великолепны. Чем она сильнее, тем в большей безопасности находятся пикты. С атлантом же на троне Валузия может присоединить к себе Атлантиду…
Последние слова посланника задели старую рану Кулла.
— Тебе должно быть известно, что в Атлантиде давно прокляли мое имя. Мы… Они — враги Семи Империй и еще в большей степени враги союзников Империй.
— Не будем об этом. Хотя я прекрасно знаю, о чем говорю, — Ка-ну погладил бороду и загадочно улыбнулся. — Никто не станет начинать войну, если от нее никакого проку. Я же приветствую победу и твердо знаю, что нас ждет эпоха покоя и всеобщего достатка. Ты в состоянии приблизить это время, если, конечно, доживешь.
Кулл рассмеялся и вскочил на ноги с такой стремительностью, что сердце Ка-ну затрепетало от восторга. "О, боги! Этот мужчина — просто совершенство! Стальные мускулы, мгновенная реакция, прекрасная координация движений — все это делает воина в бою непобедимым". Но свой восторг Ка-ну глубоко спрятал, и глаза его остались такими же холодными и полными сарказма.
— Сядь и успокойся. Кроме нас в саду никого нет. Думаю, что меня тебе не стоит опасаться. — После того, как Кулл сел, посланник продолжил. — Подумай хорошенько, ведь если бы я что-то против тебя замышлял, то разве мне бы пришло в голову выбрать место, где все подозрения неминуемо падут на меня? Какой же ты еще зеленый! Моим людям было не по себе от того, что ты по происхождению атлант. Ты же презираешь меня только за то, что я пикт. А вот я вижу в тебе не только легкомысленного атланта, предводителя компании грабителей, захватившей богатую страну, но, в первую очередь, Кулла, короля королей, повелителя Валузии. Перестань же, наконец, постоянно думать о своем происхождении. Так будет лучше для тебя. Кстати, кто стал бы твоим преемником, если бы ты вдруг погиб?
— Каануб, барон Блаал.
— Вот как. В этом человеке мне многое не по душе, но больше всего то, что он является лишь игрушкой в чьих-то
руках.
— Не может этого быть. Среди всех моих сторонников он был самым значительным, и мне никогда не приходило даже в голову, что он может представлять еще чьи-то интересы, кроме своих собственных.
— Мы не одни в этой темноте, — ответил Ка-ну, — Не все так просто, как нам хотелось бы. Впрочем, мне да еще
Брулу Копейщику ты можешь доверять полностью. Лучше взгляни сюда.