Короли побежденных
Шрифт:
— Да, ваша милость.
— Прошлый раз, когда я тебя видел, ты выглядел похуже. Значит, работа тебя не слишком утомляет. Потолстел даже.
— Йорг, да что ты несешь?
Но он меня снова не услышал.
— Вот как получается, благородные люди ходят, подтянув пояса, а рабы в поселке обжираются от пуза. Хорошо это?
Он ухватил Марта за ворот рубахи. Март был его на голову выше, но не сопротивлялся, даже не закрылся рукой, а только пошатнулся, когда мой побратим со всей силы заехал ему кулаком по подбородку.
— Хорошо это? Отвечай,
— Нет, ваша милость, — ответил Март бесцветным голосом, слизнув кровь.
— А откуда у них взяться еде, как ты думаешь, Ражден? Кто может подкармливать черноголового? Только их проклятый корабельный союз с их проклятых островов. А за что? А за то, что он тут вынюхивает да сбивает с толку честных торговцев, переманивает их на свою сторону, уговаривает изменить старым клятвам. Не видишь разве, эти бестии уже весь почти Линкарион на корню купили? Так, сволочь? Покажешь нам, где ваши запасы? Расскажешь, кто тебе платит?
— Йорг, да ты что, всерьез все это?! — Я все еще думал, что мой побратим по своему обыкновению просто сам себя запутал.
Он только криво мне улыбнулся:
— Успокойся, Ражден. Увидишь, он сейчас нам все покажет и расскажет.
Я читал Лауровы Увещевания. Ту часть, где он учит, как следует размышлять. Читал внимательно, несколько раз. Рувен меня хвалил. И сейчас я без особого труда выстроил в уме лесенку и увидел, куда она ведет.
То, что делает сейчас Йорг, противозаконно. Март — собственность Храма, и Йорг не имеет права на эту собственность посягать, что бы она ни делала.
Если Йорг повторит свои обвинения при Наставнике Эно и дело дойдет до суда, Наставник оправдает Марта. Не потому, что тот никакой не шпион, а просто потому, что для Наставника работники и мастера дороже, чем все рыцари вместе взятые.
И Йоргу придется как следует раскошелиться в пользу Храма. А главное, позор на вечные времена — проиграть на суде рабу!
Значит, Март не должен ничего сказать, он вообще не должен больше существовать.
Значит, Йоргу в любом случае придется его убить.
Все это я понял в одно мгновение и схватил Йорга за запястье.
— Потише, побратим. Ты не ведаешь, что творишь.
Руку ему все же пришлось разжать. Он уставился на меня потемневшими от гнева глазами:
— Ты еще смеешь его защищать?!
— Я защищаю имущество Храма. Правда на моей стороне.
Я специально пытался его разозлить. Если он перестанет замечать все, кроме меня, Март сможет убежать.
И кажется, я своего достиг. У него от гнева перехватило горло:
— Ты? Опять? Вечно, всегда не как у людей. Хочешь быть особенным, да? Вправду вообразил себя Ражденом Милосердным? Был мягок с простолюдинами и нечестивцами. Так? Трепло. Ничтожное трепло.
— Эй, осторожней, побратим! Это уже похоже на оскорбление.
— А ты как думаешь? Ты себе даже представить не можешь, как я об этом мечтал. И как рад, что получилось.
— За что ж так, Йорг?
— Да за твою вечную самодовольную ухмылку! За то, что тебе всегда было на
— Ты что ж, драться со мной надумал? — спросил я и положил правую руку на рукоять меча. Мы оба были без доспехов, но с короткими мечами на поясах, мы всегда брали их с собой, выходя за пределы храмового городка.
Я видел, что Йорг не в себе и слов сейчас просто не слышит. Придется его обезоружить и ткнуть носом в снег. Холодная ванна должна его отрезвить. Это будет противно, но нетрудно, он и сейчас уже дышал так, словно пробежал три раза вокруг городка без остановки.
Я быстро глянул через плечо. Март успел исчезнуть. Я обмотал плащ вокруг левой руки и стал осторожно ходить туда-сюда, обнажив меч, поддразнивая:
— Ну что же, побратим, будешь драться? — Шаг вперед, шаг в сторону, шаг назад. — Будешь драться со мной?
Этому учил меня одноглазый конюх. «Заставь противника крутиться на месте, а потом неожиданно напади. У тебя голова холодная, — говорил он. — Ты из него сначала все жилы вымотай, а как сомлеет — бей».
Но я не мог пойти в атаку и какое-то время надеялся, что Йорг тоже не сможет. И тут он молча, даже не предупредив, не выкрикнув какого-нибудь оскорбления, набросился на меня.
Я отражал его удары, уходил то назад, то в сторону и все ждал, когда он позволит мне выбить меч. Но он свирепел еще больше. Случилось то же, что и на турнире. Он, как я и предполагал, быстро устал и стал бить, уже не думая, не глядя. И тут я понял, что тоже слабею. Эта голодовка и для меня не прошла даром. Я заторопился, стал отступать все дальше и дальше и молил небеса о том, чтобы он обо что-нибудь споткнулся. И еще кое-что я понял: если я хотел его обезоружить, то он хотел меня достать. Он обрушивал на меня удар за ударом, и какой-нибудь из них должен был пробить мою защиту.
— Ты ж меня убьешь, — прошептал я, сам не веря своим словам. — Ты ж меня убьешь.
Удивительно, но это он услышал. И, не останавливаясь, выдохнул мне в лицо:
— Ну что, теперь и ты боишься? А что же раньше? Ты ведь хотел везде быть первым. Вот и радуйся теперь.
Мне все еще удавалось отражать его удары, но я и сам стал задыхаться и знал уже, что долго не выстою.
В этот момент он открылся. Я ударил прежде, чем понял, что делаю. Нет, вру, все я прекрасно понимал, просто знал, что следующая ошибка будет моя и он мне ее не спустит.
Меч вошел в левый бок под ребра и косо вверх. Я сам тут же почувствовал, что удар смертельный. Йорг разом обмяк. Я рванул рукоять на себя, и он сполз с клинка вниз, пачкая кровью снег. Я взглянул на него, отбросил меч и кинулся бежать.
Глава 11
Это было словно не со мной. Не знаю, куда бы я убежал, в какой бы угол забился, если б не Март. Он неожиданно вылетел из кустов, сбил меня с ног, уселся сверху и, не давая опомниться, сходу залепил две пощечины.