Короли старшей школы
Шрифт:
– Кэптен, – кричу я, когда его глаза начинают закрываться.
Он мотает головой и пытается сосредоточиться на мне.
– Твой телефон! Где он?!
Он ударяет себя по карману, и я пытаюсь выудить его, но он внезапно отталкивает меня за секунду до того, как в него летит лампа.
Она не разбивается вдребезги, но он уже и так слаб, так что это заставляет его согнуться еще сильнее.
Я ползу по полу, пытаясь схватить пистолет, но она поворачивается, застает меня врасплох и бьет ногой по голове. Я отступаю
Она направляет пистолет на Кэптена, приставляя дуло к его голове.
Его глаза встречаются с моими на мгновение, прежде чем закрыться.
– Не надо! – кричу я, вскакивая на ноги, но в голове у меня стучит, и я снова падаю на колени.
– Я предупреждала их, – монотонно говорит она. Она обеими руками взводит пистолет.
Кладет палец на спусковой крючок.
Она напрягается, и за несколько мгновений до того, как она должна выстрелить, я пронзаю ножом ее живот, в результате чего пуля лишь задевает плечо Кэптена.
Он падает, его голова безжизненно валится на грудь, рука повисает плетью, он теряет сознание.
Она тоже падает, я стою у нее за спиной, и внезапный вес ее рыхлого тела придавливает меня к полу.
Она наваливается на меня сверху.
Мой нож все еще у нее в боку, она ерзает у меня на коленях, ее водянистые глаза широко раскрыты и смотрят на меня в упор.
– Я сказала им, что они никогда не получат от меня ни кусочка. – Она кашляет, кровь теперь льется у нее изо рта. Она плюет мне в лицо, но я даже не вздрагиваю, когда ее слизь и кровь брызгают на мою кожу. – Я должна была застрелить тебя вместо него, – осознает она.
Чувствуя ее следующее движение, я хватаюсь за рукоятку ножа прямо в тот момент, когда она размахивает пистолетом, приставляя его к моему горлу прямо под челюстью.
Она хрипит, ее ноги вытягиваются, а лоб напрягается. Ее дыхание приближается, становится быстрее, короче.
– Я должна.
Я прижимаюсь к холодному металлу, мое тело сотрясается, глаза вдруг наполняются слезами.
– Не смей.
Она моргает один раз.
– Рэйвен. – Она утверждает мое имя, а не произносит его, пытаясь ухмыльнуться сквозь кровь, с мерзким выражением в глазах. – Интересное имя… не так ли? Так много скрытого смысла и не хватает всего одной буквы. – Ее тело сотрясается от кашля, и она стонет. – Ты… ты разрушила… все.
Я молчу.
– И все же ты ему не достанешься.
Она взводит курок, ее глаза застывают сквозь слезы, но слезы не из-за меня, она плачет по себе.
Дверь распахивают пинком, но я не осмеливаюсь взглянуть, кто там.
Однако это делает она, и это ее отвлекает.
Я сжимаю губы и с громким, сердитым мычанием поворачиваю лезвие, вонзая его глубже в ее плоть.
Она пытается сглотнуть, но задыхается, ее рука вцепляется в мою руку.
Ее нос краснеет, а ноздри раздуваются. Она смотрит мне в глаза,
– Это единственное, что тебя сейчас спасет. – Ее тело сотрясается, когда она борется за воздух. – Ха… – хрипит она. – С днем рождения, доченька. Я ненавижу тебя.
У меня покалывает в носу, но я прикусываю щеку, чтобы сдержаться.
– Не волнуйся, мам. Я знаю.
Прерывистый вздох вылетает у нее из груди. В одну секунду ее глаза смыкаются, а в следующую тело обмякает.
В моем поле зрения появляется пара черных ботинок, и я медленно поднимаю взгляд.
Бас Бишоп.
Моя мать умирает у меня на руках.
От моих рук.
* * *
Мне кажется, прошла вечность, но, должно быть, это были секунды, поскольку Бас только закрывает за собой дверь. Он прислоняет к ней стул, чтобы она не открылась, так как он выломал замок.
Он бросается к Кэптену и щупает пульс, смотрит на меня.
– Это не моя, – говорю я, когда он смотрит на кровь, покрывающую мою рубашку и колени.
Он пристальнее смотрит на мою голову и капающую с нее кровь, а затем достает телефон.
– Не звони им.
Его глаза встречаются с моими, когда он медленно подносит телефон к уху. Он хмурится.
– Да… привет. Я нашел истекающего кровью мужчину в номере 109 в «Вермонте», в него стреляли, и он без сознания. – Он подносит палец к губам, прислушивается, а потом говорит: – Тут еще женщина.
Он заканчивает разговор.
Бас встает, подходит и опускается передо мной на колени.
Я не понимаю, что он делает, пока его рука не накрывает мою.
Она дрожит от прикосновения.
– Отпусти нож, Рэйвен.
Я разжимаю пальцы, но ему приходится отдернуть мою руку самому.
Он осторожно протягивает ладонь и поворачивает мою голову к себе. Хлюпающий звук лезвия, вырываемого из плоти, наполняет воздух, и я сгибаюсь пополам, меня рвет на его ботинки и мою правую ногу.
– Пойдем.
Он хватает меня под руки, поднимает, и тело моей матери с глухим стуком падает на пол.
Бас сажает меня на кровать, бежит в ванную и возвращается с двумя мокрыми полотенцами. Одним он вытирает мой подбородок, другой аккуратно кладет мне на шею.
Он поднимает меня на ноги и ведет нас к двери, но я вырываюсь, припадая на стену.
– Что… что ты делаешь? – Я качаю головой.
– Мы уходим.
– Какого черта.
Бас смотрит мне в лицо.
– Убирайся на хуй из номера, Рэйвен. Сейчас же, – рычит он, в его глазах плещется тревога.
– Я говорю, что здесь происходит? – кричу я, не сдерживаясь. Влага покрывает мои щеки – кровь или слезы, я, черт возьми, не знаю. – Только не ты!
– Ты права. И все же нам нужно уходить.