Короли Жути

Имс Николас

– Да ладно тебе… Я вот за этот раритет готов отвалить… ну, марок пятьсот. По-моему, сейчас тебе золото важнее, чем старый обшарпанный щит.

Пятьсот престольных марок! Клэй отчаянно старался сохранить невозмутимое выражение лица. Келлорек не любил торговаться, бил наотмашь. А пятьсот золотых монет для Клэя – целое состояние. Можно начать новую жизнь, пристроить дочку в хорошую охфордскую школу, распрощаться с опостылевшим зеленым плащом караульного, открыть постоялый двор, о котором они с Джинни давно мечтали… Жаль, конечно, что Черное Сердце

над камином уже не повесишь, зато можно придумать что-нибудь другое. Например, картину. Или оленью голову. Посетителям ведь нравится ужинать под остекленелым взглядом отрубленной оленьей головы…

Келлорек, заметив замешательство Клэя, продолжил сиропно-сладким голосом:

– А ты все дурью маешься, Пузочес. Хорошо еще, если потеряешь только щит. – Он кивнул в сторону Гэбриеля, который повис на руке изваяния, пытаясь разомкнуть каменные пальцы. – Тебе и вправду охота лезть в Жуть? Там ведь если чудовища не прикончат, так дикари сожрут. Или подцепишь черногниль… – Он покачал головой. – Думаешь, твои бывшие соратники так прямо все бросят и отправятся с вами? Муг сейчас проворачивает прибыльное дельце, а Матрик сидит на престоле, правит страной, он от этого ни за что не откажется, ни за какие сосульки в преисподней. А Ганелон… по-моему, Ганелон вас всех ненавидит лютой ненавистью. Сам знаешь за что.

– Ай! – Гэб, умудрившись порезаться о край клинка, прижал окровавленную ладонь к груди и слабо попинал меч в надежде хотя бы чуть-чуть его расшатать.

«Ох, наверное, Веспиан, покойник несчастный, где-то в могилке вертится волчком, места себе не находит, – подумал Клэй и не удержался от ухмылки, представив себе эту картину. – При необходимости пнуть…»

Келлорек захохотал и объяснил Клэю:

– Статуя заколдована. Высвободить меч можно, только если снять с него заклятие. А то мало ли, кто-нибудь сюда залезет украдкой и уволочет мои сокровища. Нет, я этого не допущу.

Клэй вздохнул: что ж, придется объяснить Гэбриелю, в чем дело, хотя другу, конечно, стыдно будет, что сам не дотумкал…

Келлорек, однако же, неверно истолковал вздох Клэя:

– Ну вот, я так и знал, Пузочес, что ты сделаешь верный выбор. Ты ж у нас самый умный. Я сначала удивился, что Гэбу удалось подбить тебя на гиблое дело, но теперь, считай, тебе повезло. Давай сюда щит, а я схожу за деньгами.

– Не стоит, Келл, – вежливо улыбнулся Клэй.

Зубастая ухмылка посредника скукожилась, будто елдак, облитый ледяной водой.

– Ах, не стоит?

Клэй двинулся к помосту, но Келлорек своей тушей преградил ему дорогу и прорычал:

– Между прочим, Роза уже окочурилась. И все это понимают: и я, и Валерия, и каждый придурок к востоку от Жути. Одни вы, шуты гороховые, не желаете этого признавать. Вот Роза сдохла, а если Гэб сунется на выручку, то и он сдохнет. – Вонючее дыхание посредника пахнуло Клэю в лицо. – Кстати, про пятьсот марок и думать забудь, я за щит больше сотни не дам. И скажи спасибо, что я вас с этим вот мешком дерьма не нарядил в латную

броню и не бросил обоих в бассейн.

– Слушай, на фига он тебе сдался, этот бассейн? – спросил Клэй.

Келл набрал полную грудь воздуха, готовясь пойти вразнос, а Клэй ухватил медальон с големовыми рунами и что есть силы саданул посредника в морду. Келлорек отшатнулся, налетел на золоченый саркофаг Кита Неубиенного, и толстая цепь, на которой висел медальон, лопнув, разлетелась на мелкие колечки.

– Келл, у меня тут появилось встречное предложение, – сказал Клэй, разглядывая медальон: на ощупь безделушка оказалась теплой и мелко подрагивала на ладони. – Ну-ка живо ноги в руки и чеши отсюда. Даю тебе пять секунд форы, а потом спущу на тебя этих молодцов… – Он кивнул в сторону двух исполинских стражей. – Будешь начинкой в их глиняном пирожке.

Кровь багровой маской застыла на лице Келлорека. Он осторожно потрогал зуб – не выбит ли? – и заорал:

– Сволочь! Сукин сын! Да чтоб тебе мерзлые титьки Морозной Матери…

– Четыре… – начал отсчет Клэй.

– Эй, погоди, – взмолился посредник. – Я же пошутил. Ты что, шуток не понимаешь? Мы же…

– Три…

– Да погоди же ты!

– Два…

Келлорек сорвался с места. Когда топот стих вдалеке, Клэй подошел к помосту. Гэбриель обессиленно привалился к подножью изваяния. На каменный пол капала кровь с израненных пальцев правой руки.

– Гэб…

– А ты что думаешь?

– В смысле? – заморгал Клэй.

– Ну, про Розу. Жива она или нет?

«Может, и нет», – подумал Клэй, но вслух этого говорить не стал.

– Гэб, мы ее отыщем, вот увидишь. Только сначала пойдем-ка отсюда, а то Келл вот-вот вернется с подмогой.

За прочными дверями часовни слышался голос посредника, а где-то совсем рядом заскрежетали камни. Клэй огляделся: тяжелая крышка золоченого саркофага медленно съезжала в сторону. За край крышки цеплялись иссохшие костлявые пальцы.

Кит Неубиенный – но уж точно не живой – пытался выбраться на свободу. Клэй решил, что от этого создания лучше держаться подальше, и поднял над головой медальон, управляющий големами, – кто его знает, может он должен быть на виду.

– Возьми его на руки, – велел Клэй, и один из големов послушно исполнил приказ.

Клэй повернулся ко второму, указал на стену:

– Пробей здесь дверь, пожалуйста.

«Клэй Купер, ну ты даешь! Надо же, с големом вежличаешь… Эх, вот Джинни бы обрадовалась…»

Руны в глазницах механического исполина вспыхнули зеленым. Голем плечом пробил дыру в кирпичной стене, а потом расширил проход кулаком. Снаружи было темно. Сюда, на вершину холма, ночной ветерок доносил лишь едва заметные запахи из долины: тянуло дымом и кисловатой вонью немытых тел.

– Вперед, – сказал Клэй и вышел следом за первым големом.

Замыкал шествие второй голем с Гэбом на руках.

Глава 9

Проклятие Отступника