Короли
Шрифт:
– Девять, сколько и биджу...
– Именно, так назвали их люди, когда эти порождения вновь обрушились на мир.
– Значит... десятая скверна, оставшаяся в кристалле... это еще один биджу?
– Нет, это не еще один биджу, это скверна, носящая имя Сила. Десятая скверна способна соединить вместе всех демонических зверей в одном теле. Когда-то, в битве с десятью глазами порока, Рикудо смог заключить эту силу в себе и только тогда он победил зло мира сего, поглотив его полностью...
Сакура всхлипнула и, не веря, попятилась...
– Это... это не правда... Наруто не...
– во все глаза смотрела она на Данзо. Мужчина усмехнулся и покачал головой. Взгляд его прикипел к пылающему сосуду. Яркие языки пламени, словно призрачный свет вспыхивали, не даря и капли света ... Колыхались, переливались красным, ярким как кровь, и слепящим желтым, как солнце, - Заключив в него биджу, Йондайме автоматически проклял его, - далее шептал Данзо, - Беда всегда идет следом за другой и они ищут друг друга что бы вместе набирать силы. Узумаки проклят Четвертым на страдания. И ты как никто другой свидетель этого. Ты должна помочь ему.
– Но... это же, как же так...как?
– Смерть - это очищение, Сакура. С Узумаки погибнет скверна и тогда десять рук порока никогда не достигнут людей. Потому ты должна убить не только Учиху Саске.
– Но, я не могу!
– девушка отступила шаг назад. Ее взгляд был полон отчаянья. Низачто.. ни Наруто.. ни Са.... Саске? Я - будто что то вспыхнуло внутри...
"Месть за Сая, но разве Саске... При чем он здесь?" - вздрогнув Сакура отступила еще на шаг... ее сжатые в кулаки ладони вспыхнули концентрированной чакрой.
– Неужто решила отказаться?
– строгим тоном прошептал предводитель Корня, понимая что наследница клана Харуно оказалась неожиданно сильна духом, - А как же обещание, что ты больше не будешь бесполезной?
– давил он на нее, - Как же твоя клятва, что ты отомстишь за Сая и поможешь Наруто освободится от проклятия Четвертого?
– Но не убив его!
– вскрикнула Сакура, буквально выплевывая слова, понимая что часть ее памяти навеянная кем то иллюзия. Данзо неожиданно оказался за спиной. Схватил девушку и повернул ее лицо к себе:
– Ты еще такое глупое дитя, Сакура...
– протянул он, а в глазах уже замерцал шаринган. Прошел миг, девушка судорожно вздохнула и расслабилась:
– Я сделаю все, что от меня зависит, Данзо-сама, - прошептала она монотонным голосом, - Я буду полезной Конохе.
– Вот и чудесно, - усмехнулся старик, - Тогда... Добро пожаловать в Корень, Харуно Сакура, - прошептал он, - Отныне ты одна из нас. Да прибудет с тобою Дух Огня и вера...
– отпустил он ее из захвата.
Ее привел в себя шорох. Девушка вздрогнула, будто очнулась и удивленно оглянулась, чувствуя словно что-то
"Дух Огня?" - мысленно спрашивала она себя, подходя все ближе, и понимая, что страх отходит на второй план.
" Убей Учиху Саске ", - навязчиво билось у нее в мыслях... " Спаси Узумаки Наруто от проклятия Четвертого... убей... "
* * *
Низкий, натужный звон разнесся гулкими залами старой библиотеки, будто напоминал о позднем времени. Старая библиотекарша лишь на миг оторвала взгляд от пожелтевших страниц, устремив его на часы, потом придвинула настольную лампу поближе и снова углубилась в изучение текста. Она была полна ожидания.
– Что же ты делаешь, Данзо?
– неосознанно бормотала она, а тем временем, последние лучи солнца скрылись за горизонтом.
Глава 42
Вздох. Шелест листьев впивается в только что пробудившееся сознание, словно взрывная волна. Воздух наполняет легкие прохладой. Такое прекрасное чувство...
Улыбка невольно касается лица.
– Я вижу, ты пробудился, - шепчет Шинигами, разглядывая зимородка, севшего ему на ладонь. Птица, нахохлившись, чистит блестящие синие перья. Так и хочется произнести: "Смотри бог мертвых, это птица счастья". Так и хочется поймать ее и не отпускать ни когда.
Улыбнувшись, Намикадзе Минато тянет руку к яркому созданию, так мирно восседающему на иссушенной ладони бога смерти. Ведь с ней столько можно достигнуть... во скольком преуспеть.
Ветер усиливается, подхватывает и развевает полы их простых серых кимоно. Поднимает с земли пожелтевшие листья. Вековые деревья скрипят, склоняя свои старые ветви к земле. Небо мрачнеет. Тени словно углубляются, превращаясь в бездонную темноту, в которой можно запросто утонуть. Словно опомнившись, птица резко взмывает вверх. Ускользает, описывая в воздухе полукруг, стремясь к бездонному небу.
Намикадзе так и не успел к ней прикоснуться. Сжал пальцы, провожая зимородка взглядом. На миг стало грустно: он был мертв. Не более, не менее. Шинигами едва слышно рассмеялся, жмуря от пробившегося сквозь ветви солнечного лучика свои глаза. Спрятал ладони в широкие рукава своего халата и слегка склонил голову в сторону.
– Птицы, вольные создания, - прошептал он, отводя от мужчины взгляд, устремляя его в проглядывающееся через паутину ветвей небо.
– Идем, человек. Нам предстоит еще не одно видение, прежде чем мы сможем взглянуть в глаза той чье имя сродни жизни.