Коромысло Дьявола
Шрифт:
«Тяжеловат, конечно, пистолетик, но со временем к нему привыкну».
Поначалу, ощущая приятную тяжесть оружия, Филипп представил себя законным воителем со всяческой магической скверной и злостным колдовством. Да и осознал, кто он есть, в полной мере и в боевой готовности с ходу поставить на какой-нибудь колдунье-чародейке, на суккубе или на черной вдове шоковый египетский крест тремя точными выстрелами в живот и в пах. Со святыми упокой!
Но вот после обедни он уже не признавал воинственности: «Кротость и смирение они, понятно, нам во благо идут…»
Как-то незаметно и
В комфортабельной, можно сказать, душевной атмосфере асилума Филипп припомнил давешние неправильные дорожные мысли и устыдился недавнего слабодушия.
«Неизвестно еще, каких габаритов и тяжести тебе клинок достанется, рыцарь бедный. Вдруг исторический меч-двуручник? Его-то и в багажник «восьмерки» не запихнуть. В салон разве? Придется как лыжи или лодку на крыше возить.
Осанна Тебе, Господи, мой неслабый «глок» размерами поменьше, чем безоткатное орудие…»
— Так-таки хороша пушка! — гласно вслух восхитился Филипп личным оружием.
Результат столь доброго отношения к орудию ратного труда не замедлил проявиться. Внезапно «глок», лежавший на стойке бара, посветлел, приобрел серебристо-титановый цвет и сверкающие насечки, наподобие зажигалки, ранее располагавшейся на его месте.
— Оба-на! Спасибочки, мой непредсказуемый «Asylum Sapienti»!
Убежище ничего не ответило рыцарю Филиппу. Наверное, вразумительные контакты подобного рода и вида асилумам не свойственны. У них другие коммуникативные выкрутасы.
Филипп глянул на часы и пожал плечами. До воскресного семейного обеда времени оставалось хоть продавай. Но совершенно не ясно, выйдет ли он из убежища раньше, чем в него вошел. Или же, напротив, всюду опоздает ко всем чертям собачьим.
«Невелика потеря — родительская стряпня. Омарами, как Ника, они уж точно меня угощать не станут…
Ага и эге! Петька-то с Мариком сегодня зазывали к вечеру пообедать по англосаксонскому расписанию…
А уж как мелкий Ванька обрадуется, когда б «Стартрек» смотреть без лексических упражнений! Надо бы давить на него поменьше. Как-никак, каникулы у мальца…»
Филипп выложил перед собой компьютер и принялся просматривать список литературы, какую он намерен одолеть к экзамену, имеющему место быть на следующей неделе. Ему-то до каникул «без малого целый месяц в миру корячиться».
В миру мирское, следовательно, преходящее и мимолетное. У рыцаря Филиппа сразу же выветрилось из памяти, к какому такому экзамену он пару минут назад готовился, едва он для разрядки открыл Евангелие от Аполлония Тианского.
В описании дьявольского коромысла во многих бинарных оппозициях-универсалиях от века противоречивых личных качеств человека и людской натуры в совокупности Аполлоний ни в чем не расходился с Филоном Иудеем, порой даже превосходя собрата по двукнижию в драматической патетике. Трактовка единства
«Оно понятно, ежели Аполлоний Тианский апокалиптически пророчествует о скором приходе Мессии Спасителя, призванного избавить неразумный род людской от первородного греха творения, неблагоразумия…
Так-так, а тут у нас вырисовывается концепция двойного искупления и дважды приходящего Сотера-Параклета».
В Первом пришествии Христа Спасителя в ипостаси и в кенозисе Сына человеческого Филипп не мог усомниться неблагочестиво. Он никогда не ставил под вопрос новозаветные догматы собственной православной веры. Но вот прискорбно распространенные представления о следующем, якобы уже громогласном пришествии Сына Божьего, каковое должно непременно случиться если не на днях, то обязательно на будущий год, в течение пятилетки, десятилетия, спустя сто, тысячу лет и так далее — нашего истово верующего героя крайне настораживали. Слишком уж много, в его понимании, вокруг эсхатологических мировоззрений в продолжение истории христианства роились, клубились, усаживались, будто мухи на дерьме, толпы невежественных еретиков и сектантов из числа непотребных отбросов, отребьев и охвостьев человеческих сообществ.
Пока же, оставив до востребования обсуждение с прецептором Павлом всевозможных гностических, хилиастических и монтанистских ересей, рыцарь Филипп углубился в повествование Аполлония Тианского о предопределенном нравственном спасении греховных душ человеческих и самопожертвовании Мессии во имя униженных и оскорбленных нечестивым творением малых светов от Света Истинно Сущего.
Не в золоте, порфире и виссоне грядет истинный Спаситель душ людских, но осиянный правдой Души Святой и Безгрешной, восседающей ошую Господа Вседержителя, гласит благая весть от Аполлония Тианского.
— …Не в царских алмазных палатах суждено несотворенно содеяться Мессии, единородному Сыну Божьему и Людскому. Не богатым и сильным, в ложном благочестии горделивым, откроется Он, но бедным и слабым, пребывающим в низких грехах и пороках. Ибо сквозь скверну от мира и века сего, от уничижения и падения пролагается путь к духовному спасению и постижению вышнего Царства Божия от пропастей земных, в безднах морских и в сокровенных глубинах звездных небес.
«Ага! Узнаем родной «Эпигнозис» в тайной мудрости небесной…»
Отодвинув планшетку с трехмерными страничками репринта Евангелия от Аполлония, — «благодарствие новой гляделке-читалке от арматора Вероники», — Филипп эпигностически опрокинул вторую рюмочку коньяка и вторично затянулся крепким вирджинским табачком.
Перебрать он не боялся так, чтобы стало невместно за рулем и на колесах, благодаря его нынешней физиологической саморегуляции. «Еще раз спасибо Нике!»
Допустим, кто-то вчера в тире дал маху после обеда и никак не смог перестроить, настроить организм на ускоренную переработку алкоголя, то сегодня он такого безобразия ни за что не позволит. «Хоть всю бутылку «Хеннеси» оприходовать! Ни запаха не будет, ни дурости пьяной. Одна ретрибутивность, будь она неладна!»
Хозяйка лавандовой долины
2. Хозяйка своей судьбы
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
рейтинг книги
Прогулки с Бесом
Старинная литература:
прочая старинная литература
рейтинг книги
Хранители миров
Фантастика:
юмористическая фантастика
рейтинг книги
