Корона двух королей

Соболевская Анастасия

— Безусловно, это бы прибавило тебе популярности среди народа. Если не ошибаюсь, после резни якобы нашими солдатами в Негерде у тебя появилось новое прозвище Безбожник, я ошибаюсь?

— Поражаюсь твоей осведомлённости.

— Мне всегда интересны новости, затрагивающие мою семью.

— Может быть, моя умная племянница скажет, что меня удерживает от приказа стражникам высечь её за дерзость королю?

И племянница сказала:

— Её титул и его планы. Я знаю, что ты задумал, дядя. Ты только подумал, а в самом Эквинском замке об этом начала шуршать каждая мышь.

Осе

ненавидел, когда она говорила с ним вот так, будто она ему ровня. В такие моменты его корона будто сжималась в размерах и сдавливала его голову, как тиски. Но он собрал всю волю в кулак и поборол желание вышвырнуть племянницу из залы. В конце концов, здесь только он обладал властью. Король вернулся на трон.

— И о чём же тебе нашуршали эквинские мыши?

— О том, что ты единственный в королевстве, кто не в состоянии увидеть чуть больше, чем ему позволяют доклады шпионов, и прийти к правильным выводам.

— Стало быть, ты в состоянии?

— Возможно.

— Ещё одно слово, и я прикажу высечь тебя бычьим кнутом.

«Не прикажет», — подумала Вечера, но дала Осе ощутить своё превосходство.

— Так когда состоится церемония? — спросила она.

— В следующем месяце.

— Так скоро?

— Большого праздника не жди. Ваш брак с Альвгредом лишь формальность.

— Ты женишь не конюха и служанку. Он сын трона Касарии, а я буду кронпринцессой. Король должен соблюдать протокол, хочет он этого или нет.

— Церемония будет скромной. Вы просто подпишете необходимые бумаги и обменяетесь браслетами. Я так решил.

— И что на это сказала мама?

Осе медлил с ответом.

— Она не знает, — догадалась Вечера. — Ты ей не сказал.

— Сказал.

— И что она?

— Это тебя не касается!

— Ещё как касается! Это моя свадьба. Без соблюдения церемониала этот брак не признает ни один граф и не присягнёт наследнику. Кроме того, короля обвинят в фикции и неуважении к традициям, которые и без того трещат по швам стараниями последователей Святой благодати! Или тебе мало, что из-за новообращённых на тавромахию идёт всё меньше и меньше людей, а Королевские кирасиры вымирают день ото дня?

— Замолчи!

— И что это изменит?

— Прекрати сейчас же!

— Не прекращу! Как ты не понимаешь, что королевский брак не игрушка, а такая же политика, как и ведение войны!

— Поэтому я и выдаю тебя замуж за касарийского наследника.

— Раз так, то ты, наверное, принял во внимание тот факт, что касарийцы — приверженцы Святой благодати?

— Разумеется, принял.

— Тогда ты понимаешь, что Тонгейр не признает ни Альвгреда как сына трона, ни меня как его жену, пока мы оба поклоняемся пяти богам?

Осе уже хотел ответить ей чем-то таким же хлёстким, но осёкся.

— Что? — Брови короля сползли к переносице.

— Сидел бы ты лучше в башне Ардо со своим телескопом. О какой благосклонности самрата может идти речь, когда и я, и Альвгред не верим в Единого Бога, как северяне по ту сторону Частокола?

Осе был вынужден признаться, но только про себя, что он об этом не подумал.

— И что ты предлагаешь?

— Мы

с Альвгредом примем новую веру и поженимся по новому обычаю.

— Что?! — возмутился король. — О чём ты говоришь? Никто из династии Роксбургов не поклонялся чужим богам! Даже твоя мать ещё не перешла в новую веру, но она хотя бы искренне верит в Единого Бога, а ты говоришь о религии, будто это товар.

— Для тех, кто носит корону, так оно и есть.

Король пребывал в растерянности.

— Подумать только! Ангенор поклоняется пяти богам. И всегда будет.

— И касарийцы веками резали за это ангенорцев, — заметила Вечера. — Тебе следует хотя бы иногда смотреть за пределы тронного зала, дядя. Тебя обвиняют в разжигании религиозной войны, а моя свадьба — идеальный повод показать всему королевству, что это игра, затеянная Теабраном, и ты к ней не причастен. Наши шансы получить расположение Тонгейра с помощью Альвгреда и новой веры будут куда выше, чем без неё.

— А ты узнала мнение самого Альвгреда на этот счёт? — негодовал король. — Или ты решила за него, менять ли ему веру?

— Он всё поймёт. К тому же он любит меня и послушает.

— И что ты предлагаешь сделать? Венчать вас в кирхе, как северян? В недостроенной кирхе?

— На площади, чтобы видели все.

— И верующие в пятерых богов?

— Тебе важна армия Тонгейра под нашими знамёнами? Ты прекрасно знаешь, половина Паденброга за мостом ходит в кирху, как касарийцы, и ты обязан с этим считаться. Пятеро богов — пережиток прошлого.

— Не смей так говорить!

— Можешь хоть кляпом мне рот заткнуть, но нас с Альвгредом обвенчает Ноэ. Хватит держать его в подвале замка — этот человек несколько дней назад перестал быть просто проповедником, который пришёл из Пустодола. Он духовник королевы Ангенора. Вот пусть люди и увидят, что эта религия тебе не чужда и ты её уважаешь.

— Но это потребует дополнительных затрат.

— Каких? — засмеялась Вечера. — Сам священник едва ли что-то возьмёт за церемонию, но ты будешь обязан дать ему деньги и еду, чтобы уже на следующий день он раздал их своим прихожанам. Свадьба должна быть такой, чтобы люди стали говорить о ней, а не о бойне в Негерде. Если ты покупаешь с моей помощью расположение Касарии, то постарайся хотя бы выслушать меня и не наделать ошибок, — закончила Вечера.

— Неужели ты думаешь, что рассказы о свадьбе перебьют сплетни о Негерде?

— Конечно, нет. Но мы пустим свой слух, который распространится по королевству так же быстро. Мы обязаны воспользоваться этим шансом, если не хотим дать Теабрану все карты в руки.

— Мы? Король Ангенора пока ещё я, — напомнил Осе снова. — И с помощью богов буду оставаться им ещё долго. Или ты думала, что я допущу тебя до престола?

Немой вопрос отразился на изумлённом лице Вечеры.

— Я загнан в угол, но я не кретин! — воскликнул Осе. — Корону ты не получишь, даже не мечтай. Ты от неё отречёшься в пользу сестры сразу после свадьбы. Тайно, но при свидетелях, и закрепишь отречение на бумаге. А когда моя Ясна выйдет замуж за наследника Алого утёса, я обнародую твоё отречение.