Корона и тьма
Шрифт:
Один из уроков выживания Катарины произошёл в безлюдном лесу к западу от замка. Барон отвёз дочь туда и оставил на три дня, без оружия и провизии.
– Выживай или умирай, – только и сказал он, когда она просила объяснений.
Первый день Катарина провела, пытаясь найти укрытие от леденящего ветра. Она соорудила примитивное убежище из веток и коры, но поняла, что этого недостаточно. На второй день она нашла диких волков, которые преследовали её по пятам. Но девушка знала, как избежать опасности: она развела огонь, собрав травы, которые отпугивали животных своим запахом. На третий день Катарина
Катарина не только училась выживать в дикой природе, но и обучалась воинскому искусству. Её наставниками были лучшие воины замка. Девушка не раз сражалась на тренировках с самыми сильными рыцарями, и хотя её удары были молниеносными, каждая схватка заканчивалась суровым анализом со стороны отца.
– Твои рефлексы становятся лучше, – говорил он ей после каждого боя. – Но пока ты не научишься думать, как твой противник, ты не победишь.
Обычаи этих мест были настолько же суровыми, как и их народ. Здесь, на севере, верили, что истинная сила приходит через жертвы. Каждый солдат перед битвой приносил часть своего оружия или брони в жертву богам войны. А во время бракосочетания молодые должны были пройти через ритуал кровавой присяги: каждый из них ранил свою ладонь и сливал кровь с возлюбленным, чтобы связать свою жизнь с жизнью другого навсегда. Еда здесь была простой, но питательной – мясо диких зверей, хлеб из грубого зерна и квас. Здесь никто не ждал изысков, только то, что помогает выжить.
Вокруг замка Гриммарда обитали варварские племена, самые известные из которых – Ледяные Клыки. Это были свирепые воины, которые кочевали вдоль границ королевства, нападая на поселения и захватывая скот. Второе племя – Грозовые Хищники, обитали в горах и устраивали налёты на замок Гриммарда во время гроз, когда молнии освещали их силуэты на фоне тёмного неба. И, наконец, третье племя – Северные Ветра, кочевники, которые жили среди снежных равнин, их тактика была в нападениях из ниоткуда. Эти варвары верили, что чем холоднее битва, тем ближе их духи предков.
– Никто не сильнее севера, – сказал Гриммард однажды на совете воинов. – И если кто-то посмеет поставить под сомнение нашу силу, он узнает цену этому сомнению на поле боя.
Диалоги барона с детьми всегда были пропитаны суровостью.
– Мы родились для битвы, – сказал он однажды Катарине, после её возвращения из леса. – Твоё будущее предопределено. Ты станешь воительницей, но не просто мечом. Ты станешь разумом армии.
Гриммард стоял на балконе своего замка, глядя на суровые, белоснежные земли, которые простирались до самого горизонта. Морозный воздух обжигал его лицо, но он привык к этому. Север всегда был холодным, как и его сердце, закалённое годами сражений и крови. Сзади подошла Катарина – стройная, как её мать, но с суровыми глазами отца. Она встала рядом, молча, ожидая, когда он заговорит.
– Эти земли выковывают силу в каждом, кто здесь живёт, – заговорил он, не отрывая взгляда от далёких гор. – Но есть вещи, которые даже сила не может дать. И это семья. Я вижу, как ты растёшь, становишься сильнее и умнее. Но есть будущее, которое ты одна не сможешь обеспечить.
Катарина подняла бровь, не понимая,
– Твоё обучение, твоя дисциплина – это только часть пути, – продолжил он, поворачиваясь к ней. – Ты знаешь, что значит быть воином. Но ты – не просто воин. Ты – моя наследница. И мне нужен союз, который обеспечит будущее нашим землям.
Катарина стояла напротив своего отца, чувствуя, как ледяной воздух пробирался до самых костей. Свет играл на его суровом лице, высекая из тени глубокие морщины, как у вечного воина, что прожил больше войн, чем мирных дней. Её отец был воплощением Альфариса – холодного, непреклонного, жертвенного. Он всегда говорил, что север формирует своих людей как лёд и огонь: закаляет, ломает слабых, а сильным даёт власть. И сейчас, глядя на его глаза, пронизанные сталью, она видела в них не только расчёт, но и тяжесть ответственности, которую он несёт всю свою жизнь.
Катарина молчала, её пальцы были сцеплены, как будто только это удерживало её от того, чтобы высказать бурю, клокочущую внутри. Она знала, что этот разговор неизбежен, но не думала, что он произойдёт так скоро.
– Ты хочешь выдать меня замуж? – наконец спросила она, её голос был ровным, почти лишённым эмоций. Но внутри неё всё перевернулось. Она видела перед собой не только отца, но и лидера, который всегда ставил благо рода и земли выше личных чувств.
Гриммард слегка склонил голову, его глаза смотрели прямо в душу дочери, как будто он проверял её стойкость, её готовность к правде.
– Это неизбежно, – сурово ответил он. Его голос звучал как приказ, а не как объяснение. – Тебе нужен достойный муж. Воин, равный тебе. Такой, который сможет вести за собой армию, защищать наши земли и управлять людьми, когда меня не станет.
Слова повисли в воздухе, как морозный иней. Катарина знала, что её отец говорит не только о будущем их рода, но и о судьбе всего Альфариса. На этих суровых землях, где каждое утро могло стать последним, брак был не только личным делом, но и стратегией выживания.
Она подняла глаза, её взгляд встретился с его. В этих серых, как зимнее небо, глазах она видела тревогу. Не за неё, не за её чувства, но за север, за его народ.
– И кого ты выбрал? – спросила она, стараясь скрыть напряжение в голосе.
Гриммард выпрямился, его мощная фигура отбрасывала тень, как у древнего вождя.
– Пока никто не доказал, что достоин тебя, – ответил он, его голос был холодным и уверенным, как всегда. – Но война с варварами продолжает выковывать сильных. Я наблюдаю за каждым. Нам нужен не просто союз, Катарина. Нам нужен тот, кто сможет не только быть твоим мужем, но и воином, готовым пожертвовать собой ради победы.
Катарина замолчала, ощущая тяжесть этих слов. Она знала, что её отец всегда думал наперёд, как стратег на поле боя. Его решения были как удары меча – точные, расчётливые, но лишённые сочувствия. Она не была наивной девушкой, мечтающей о любви. С самого детства её готовили к битве, к жизни, где слабость не прощается. Но даже она, со своим железным характером, чувствовала укол протеста против мысли, что её судьба была уже предопределена.
– А если я не захочу? – её голос был тихим, но в нём звучал вызов, как раскат грома перед бурей.