Коронная дата Великой Победы. 75-дневная Вахта Памяти в честь 75-летия знаменательной даты
Шрифт:
Корреспондент: Как всё-таки понять, если Нобелевская премия для всего мира 100 тысяч долларов, для Горбачёва больше миллиона, значит, это…
Язов: Правильно: взятка! Взятка, конечно же. Я был с ним вместе в Риме, когда ему вручалась премия Фьюджи. Там премия примерно тоже 100 тысяч, но ему вручили гораздо больше. Премия какая-то испанская, премия Отто Ханса немецкая. Все эти средства Горбачёв получил в течение полутора лет. Конечно, взятка».
День 2-й
Дипломатия Георгия Байдукова
«Героический экипаж самолёта АНТ-25 в составе Героев Советского Союза тт. Чкалова, Байдукова и Белякова, вылетев 18-го июня с. г. в 4 часа 05 минут по московскому времени со Щёлковского аэродрома – близ Москвы, пролетел по следующему маршруту: Москва – Северный полюс – Ледовитый океан – Полюс неприступности – остров Патрика – северное побережье Канады –
83 года прошло с тех пор, как было обнародовано это сообщение правительственной комиссии, – срок достаточный для того, чтобы оценить беспримерный перелёт во всём его историческом величии. Хотя справедливости ради надо сказать, что и в далёком 1937 году человечество восприняло совершённый советскими лётчиками подвиг как исключительный. Мир отлично понимал, что Страна Советов послала своих лучших сынов не просто за очередным рекордом, а с великой политической миссией. То был напряжённый период, когда вовсю полыхала война в героической Испании, когда с конвейеров многочисленных заводов фашистской Германии сходили новые модели «хейнкелей», «юнкерсов» и «мессершмиттов», танки, пушки и бомбы, а в Европе уже запахло гарью Второй мировой войны. И в это время Советский Союз словно протянул руку дружбы Соединённым Штатам. Столь красноречивый государственный жест был исполнен глубокого смысла и стал едва ли не первым кирпичом в фундамент здания дружественных отношений двух великих народов, которое, к великому сожалению, и отнюдь не по нашей вине, до сих пор остаётся незавершённым долгостроем.
Да, очень сложно развивались отношения между СССР, затем Россией и США за истекшее время. Но никогда, даже в самые смутные годы холодной войны, Америка не забывала трёх крепких русских парней, прилетавших с миссией дружбы, хотя очень мощные силы с маниакальным постоянством принуждали её к разрушению этой дружбы. Они и сейчас не дремлют, эти зловещие силы, лелеющие мечту о мировом господстве. Ох, как хотели бы разные маккейны, ромни и пелоси вытравить из памяти своего народа историческую встречу советских и американских солдат на Эльбе, совместный Нюрнбергский процесс, космическую программу «Аполлон – Союз» и, конечно же, тот великий чкаловский перелёт. Не получается. Такие события история выжигает на своих вечных скрижалях, и вычеркнуть их никому не дано. Да и можно ли предать забвению то всеобщее ликование американцев, тот восторг и воодушевление.
«Лётчиков атаковали целые тучи корреспондентов, – это я цитирую выдержки из американских газет 1937 года. – Со времени перелёта Линдберга никогда никакой другой перелёт не вызывал в США такого, буквально всенародного восхищения и возбуждения. Всюду сегодня только об этом и говорят. Газеты заполнены отчётами о ходе перелёта. Америка салютует героям пушками, цветами, стихийными митингами, бесконечными толпами на улицах. Для трёх советских лётчиков выстраиваются почётные караулы. Чкалов, Байдуков и Беляков встречались со своими американскими коллегами, с путешественниками и учёными, с газетчиками и радиокомментаторами, сенаторами, министрами, президентом Рузвельтом в Белом доме. Героев приветствовали Сан-Франциско, Чикаго, Нью-Йорк, Вашингтон. Но, разумеется, первое место в перечислении городов, восторженно принимавших советских лётчиков, по праву принадлежит Ванкуверу и Портленду. Именно тут Чкалова, Байдукова и Белякова обняли, приютили и обласкали после изнурительного трудного полёта».
Тут, наверное, не грех заметить, что щедрая жизнь подарила мне очень добрые, почти что дружеские отношения с одним из прославленных лётчиков – Байдуковым. Мы оба служили в Войсках ПВО. В разное время на служебной машине нас возил один и тот же шофёр Виктор Иванович Волков, до сих пор, к слову, здравствующий. С Георгием Филипповичем мне всегда было интересно общаться. Он любил вспоминать о своих отроческих и юношеских университетах с подробностями и откровенностью потрясающими. А иначе бы откуда я узнал, что в интернате он не просто виртуозно мухлевал в карточной игре, но и был признанным мастаком по карманным кражам. «В Бога я, конечно, не верю, – говорил генерал при наших долгих беседах, – но какая-то определённая сила вела меня по судьбе своей уверенной рукой. Ведь я же мог запросто остаться в блатном, воровском мире со своими, прямо скажем, недурственными способностями и закончить жизнь в тюрьме. Но вот вырвался и взлетел. Для беспризорника, а потом детдомовца очень даже высоко взлетел».
Ну а теперь самое время рассказать об уникальной и беспримерной дипломатии, которую проявил Байдуков в самом начале войны. Ещё весной 1935 года его, слушателя Военно-воздушной академии, откомандировывают для подготовки к трансарктическому перелёту самолёта АНТ-25. Полёт задумывался по политическим, однако не удался по техническим причинам. Но уже следующий полёт
Безупречно выполнив поручение вождя на переговорах в США, Георгий Филиппович, между нами говоря, мог бы всю войну заниматься авиационными поставками по ленд-лизу. Самое интересное, что Иосиф Виссарионович это ему и предлагал! Однако Байдуков оставался непреклонен: только на фронт! «Я ему так и сказал: “Товарищ Сталин, как я потом буду смотреть вам в глаза, если всю войну проведу в тылу. У вас много гражданских специалистов, пусть они и занимаются поставками, а моё место должно быть на фронте”».
И уже с конца 1941 года Байдуков находится в действующей армии. Вот его послужной список: заместитель командира 31-й смешанной авиационной дивизии (САД), командир 31-й САД, командующий ВВС 4-й ударной армии, командир 211-й САД, командир 4-го штурмового авиационного корпуса. Георгий Филиппович принимал участие, начиная с Ржевско-Сычёвской и заканчивая Берлинской, – в 19 наступательных операциях!
…На 85-летие Байдукова я, в то время специальный корреспондент ТАСС, подготовил с генералом обстоятельное интервью. Был там большой абзац, в котором Чкалов, Байдуков и Беляков сравнивались с тремя богатырями, изображёнными на знаменитой картине В. Васнецова. Только я их называл воздушными витязями. Георгию Филипповичу (он был наречён Алёшей Поповичем, как самый младший из троицы) поначалу очень понравилась столь необычная аллегория. Но на следующий день генерал позвонил мне и категорически запретил о ней даже упоминать. Оказалось, он всю ночь «просидел над букварями» и уяснил, что былинный Алёша Попович мало того, что действительно сын попа, так ещё и хитрован большой. «В крайнем случае можешь сравнить меня с Добрыней Никитичем, а Чапая (такое прозвище Белякову, служившему в дивизии легендарного комдива, дал Чкалов) назови Поповичем». Тогда уже мне пришлось отказаться от действительно хорошей журналистской находки, поскольку Добрыня Никитич и Александр Беляков – оба рязанцы. Как бы там ни было, но нашу беседу опубликовали все республиканские, краевые и областные газеты. Буквально. Ни одна не прошла мимо юбилея прославленного покорителя воздушных просторов. Привёз я Георгию Филипповичу ровно 85 газет по числу прожитых им лет. Прославленный лётчик на радостях налил мне коньяку, чего никогда раньше не делал.
«А вам – слабо со мной выпить в честь такой славной даты?» – грешен, съязвил я. Но Байдуков не обиделся: «Когда я был таким же молодым, как ты, – выпивал, и довольно изрядно. Мы вообще втроём, Чкалов, Беляков и я, могли элементарно осушить литр спирта и не закусывать. Но вот уже лет сорок я не пью и не курю. И ты прекрасно знаешь: никогда не даю себе возможности расслабляться. Живу по железному распорядку. Всегда встаю в шесть утра. Даже в революционные праздники. Полтора часа занимаюсь зарядкой и особенно дыхательными упражнениями. Дважды в неделю плаваю в бассейне. Питаюсь очень простой пищей. И проживу ровно сто лет. За себя и за своих побратимов – Чкалова и Белякова».