Коронный дознатчик. Сыскарь
Шрифт:
– Прошу к столу, – пригласил меня толстяк и, пока я сражался с тяжеленным стулом, отворил дверь в смежную комнату, громко крикнув: – Фимка, подавай ужин! Да два прибора неси. Гость у нас. Вы не будете против, – повернулся он ко мне, вытаскивая из-за пазухи записную книжку в кожаном переплёте, – если я пока ваши приметы для рапорта запишу? Тут всего ничего писать-то: расы человеческой, роста выше среднего, волосы тёмно-русые, глаза серо-голубые, лоб высокий, нос прямой. Особых примет не имеет. Фимка, ну где ты там уже?
Подоспевшая вскоре Фимка являла собой статную
– А?! – хлопнув ладонью по монументальному заду орчанку, подмигнул мне комиссар. – Хороша красотка?!
– Угу, – кивнул я, на всякий случай чуть отстраняясь и ожидая, что в ответ на шлепок толстяк огребёт сейчас от зубастой «красотки» нехилую оплеуху.
Однако ожидания мои не были оправданы. Девица, всего лишь снисходительно фыркнув, преспокойно разложила и расставила на столе принесённые приборы с посудой и гордо удалилась, плавно покачивая мощными бёдрами.
– А давайте-ка, любезный Штольц, – толстяк потянулся к графину, – по стаканчику за знакомство. Вы же не против? Для улучшения пищеварения, так сказать.
– Почему бы и нет, уважаемый комиссар, – против я не был. Соревноваться в пьянстве с таким закалённым выпивохой, как этот Мюллер, я бы не стал, но немного расслабиться можно. Никаких государственных тайн господину особисту я всё равно не выболтаю, ибо не знаю. Можно не переживать.
Содержимое графина оказалось какой-то фруктовой или ягодной настойкой, очень даже приятной на вкус.
– А вот скажите, уважаемый, – после приговорённого стакана решился я задать давно волнующий меня вопрос, – если я действительно оказался в другом мире, почему я понимаю ваш язык. Да ладно человеческий, почему я орков ваших понимаю?
– Видимо, – комиссар почесал затылок и последним глотком опустошил свой стакан, – потому что наши миры близко друг к другу расположены на ветвях многомирья. Вы знакомы с теорией поливариативного древа?
– Нет, – мотнул я головой. От выпитого на голодный желудок вина приятное тепло разлилось по всему телу, а мысли в голове перестали нервно скакать и обрели какую-то плавность течения.
– Тогда ещё по одной, – безапелляционно заявил толстяк, вновь наполняя стаканы. – Представьте себе мироздание со множеством вариантов развития миров в виде дерева. Где от единого ствола, словно ветви, отделяются направившиеся по разным путям развития практически схожие миры. Где даже самое маломальское различие, в истории ли, географии ли, даже экономике, приводит к очередному расщеплению ствола или ветви.
– Представил, – кивнул я, принимая из рук комиссара наполненный стакан.
– Отлично, –
Ни хрена себе «близки»!
– А орки?! У нас таких и в помине нет. Только в сказках.
– А орки, как и многие другие, попали сюда через порталы. Орки долго кочевали по миру и воевали со всеми подряд, но лет сто назад стали всё больше склоняться к мирной жизни и постоянному месту жительства. Вот и разговаривают теперь, кроме как на своём орочьем, ещё и на языках тех мест, где осели и прижились.
– Через этот ваш трансгрейдер попали? – этот вопрос меня больше волновал. Раз сюда попал не случайно, значит должен иметься способ вернуться обратно.
– Посредством схожих артефактов, только более мощных, – не стал меня разочаровывать комиссар.
– А как эта штука вообще работает?
– Хм, – толстяк сделал пару глотков вина, – если рассматривать мироздание как всё то же дерево с ветками, можно представить, что ветки далеко не всегда тянутся параллельно друг другу. Колыхаемые ветрами случайных перемен, они частенько сближаются, пересекаясь и соприкасаясь. Но тонкий слой защитной «коры» не даёт им срастаться и соединяться. Кроме того, каждая ветвь несёт в себе немного отличающийся заряд, словно электрические провода. В вашем мире ведь знакомы с электричеством?
– А то! Не хухры-мухры, – кивнул я, неспешно потягивая сладковато-терпкий напиток.
– Так вот, трансгрейдер усиливает разность зарядов соприкасающихся ветвей и пробивает их кору-защиту.
– Типа как при электросварке, – понимающе согласился я. – А почему я тогда вывалился не в том же месте, где в портал угодил?
– Искривление пространства, – прихлопнул ладонью по столу комиссар. – Вы же знаете, что пространство не линейно?
– Что-то слышал об этом, – с умным видом нахмурив брови, покивал я.
– Это только на гладком листе бумаги ближайшее расстояние между точками – прямая. А с помощью трансгрейдера можно пространство-лист смять и даже самые удалённые точки приблизить и совместить. Причём сдвиг может осуществляться не только по пространственным координатам, но и по временным. Трансгрейдер как бы слегка преобразует поля и материю, пробивая путь между мирами. И потому его ещё для простоты называют преобразователем.
– Круто, – согласился я и с удивлением уставился на пустой стакан. Когда я всё выпить-то успел?
– Фимка! – заорал мой учёный собутыльник во всю глотку. – Принеси ещё настойки!
Орчанка появилась с подносом, плотно заставленным какими-то блюдами. Поставила его на стол, забрала опустевший графин и развернулась, чтобы уйти. Длинная коса, мотыльнувшись, пришлёпнула её по низу спины, а я подумал, что в принципе девушка вполне даже привлекательно смотрится в этом платье, отлично подчёркивающем выдающиеся, во всех смыслах, достоинства.
Глава 4
Утро встретило не только яркими солнечными лучами, настойчиво пытающимися выжечь мне глаза прямо сквозь сомкнутые веки, но и жуткой головной болью, нещадно раскалывающей бедную мою черепушку.