Коронный разряд
Шрифт:
— Конечно! — С жаром согласилась она. — Надо как-то сообщить в газеты, на телевидение! Это ведь фарс, в котором умирают люди!
— Хочешь рассказать аристократам, что они развлекаются неправильно?
— Да!
— А кто ты, чтобы указывать им, как жить? — Произнес я без желания подначить, устало.
— Но общественность…
— Ника, аристократы уже привыкли, что за них должен умирать кто-то еще. А ты хочешь подвергнуть их жизнь опасности. Тебя не поймут.
— Ты именно это место хотел мне
— Именно это, — ответил я, примирительно улыбаясь. — Сейчас эту и еще несколько других машин вынут из земли и отправят на ремонтные заводы. Там их доведут до внешне целого состояния и продадут тем, кому нужен дешевый танк для самоубийственной атаки.
— Получается, ты потворствуешь…!
— Я хороню мертвых, — поднял я немного голос, чтобы оборвать поток ее возмущения. — Хороню через три, пять, десять лет после смерти. Ищу, разыскиваю информацию о малых войнах и достаю металлические гробы.
— Чтобы сделать новые гробы для живых?
— Мои танки на радиоуправлении. Это дешевле, это сохраняет жизни. Это позволяет мне таскать по железным дорогам кучу другой техники без лишних вопросов, и это мое дело, — подытожил я. — Но мне не нравится, что сейчас происходит, как и тебе.
Я отвернулся от кипящей вокруг остова танка деятельности и направился к машине.
— Так зачем ты хочешь стать императором? — После долгой паузы, когда мы сократили расстояние до авто вполовину, спросила Ника.
Она все еще отходила от увиденного, и вряд ли желала прямо сейчас услышать ответ. Но раз мы прибыли, и раз у нас была такая цель…
— Слово «Честь», которым аристократы так гордятся, искажено и размыто. Нужен тот, кто заставит их соблюдать правила и не выдумывать новые ради сохранности собственных шкур.
— Для этого у нас есть свой император.
— Значит, этот — не справляется, — покачал я головой.
— И ты задумал его сместить? — Иронично посмотрела девушка.
— Вовсе нет.
— Тогда? — Посмотрела она удивленно. — Ведь не может быть двух императоров.
— Немного эгоистично с твоей стороны требовать справедливости и единых правил только для нашего государства. Есть иные страны, с похожими проблемами. Им тоже требуется регулирование и третейский суд.
— И как же ты собрался влиять на весь мир? — Послышалось в ее голосе усталое равнодушие, как бывает в разговорах про небылицы.
— Я же рассказывал, помнишь? Про княжеский разряд?
— А? — Недоуменно посмотрела Ника, а затем вспомнила. — Но причем тут…
— Да ведь тут то же самое. — Оставалось только пожать плечами. — Надо сделать нечто, достойное коронного разряда.
— И что же это?
— Например, быть способным уничтожить мир, — доверительно шепнул я.
— А, ну если так, — понятливо покачала
— Приятно, что ты меня понимаешь, — даже немного расчувствовался я.
— Понимаю, — мягко ответила она. — И знаешь, что именно я понимаю?
— Ау?
— То, что ты гребанный псих!!! И знаешь, когда я восстановлюсь в университете, я переведусь на психолога! Потому что по тебе докторскую диссертацию писать можно!!! Подумать только, уничтожить мир!
— Можно всего половину!
— Конченный псих!!! — Быстро зашагала она от меня к машине.
«Ну вот», — даже расстроился я легонько. — «А я хотел ей первый рубильник показать».
Всего пультов у Борецких было три, и два еще предстояло отыскать для синхронизации системы и определения главного для координации удара… Удара, который они так и не смогли совершить, поверив в обещания и гарантии тех, кому верить оказалось нельзя.
В одиночку, если честно, искать будет накладно и не так интересно, но что делать…
Хотя вот, вроде Ника возвращается…!
— На, тебе сестры передали. Я забыла отдать. — Ткнула она толстым нераспакованным конвертом мне в грудь, и я только успел его перехватить, чтобы тот не упал на землю. — Подумать только, император! А я считала его приличным человеком! — продолжила она ворчать, направляясь по полю к краю деревни, явно нацелившись преодолеть путь до трассы пешком.
— Чего это не император, — буркнул я, посмотрев на конверт и с тоской — на спину девушки.
Ладно, все равно догоню потом — ну нет тут автобусов, не ходят по воскресеньям. Может, к тому времени успокоится.
Сам же неторопливо завершил путь у старенькой уцелевшей лавочки, в десятке метров от автомобиля. Тут был приятный тенек, от ветра защищала покосившаяся ограда, а спешить и садиться в машину, зная, что впереди полчаса пути, не было особого желания. Тем более, конверт интересный — плотный, формата А3.
Еще раз бросил взгляд в сторону Ники — идет, ничего не боится, будто в центре оживленного города. Хотя, с ее Силой, тут действительно ей нечего бояться — ни жадный, ни похотливый, ни высокомерный взгляд ей не опасен. А что делать всем остальным людям?..
Невольно посмотрел на красавицу-машину. Оставить ее тут всего на одну ночь — и от шикарного автомобиля не останется ничего. По окрестным деревням растащат фары, колеса, электрику, ругаясь и матерясь за каждый снимаемый болтик. Потом попытаются за бесценок продать все это хоть кому-то. В итоге, бедность останется такой же бедной. Но — уже не будет машины, шедевра конструкторской мысли. Она уже никого не отвезет.
Все ценное, все хрупкое и прекрасное способно быть раздавлено в одно мгновение, оставшись без присмотра и защиты.