Коронованный лев

Космолинская Вера Петровна

Сперва мы заметили впереди слабое зарево, а потом услышали взрыв.

— Пожар? — встревоженно предположил Огюст. — Как раз над…

Последний квартал мы пробежали. Сбавив шаг на самом подходе, — мы уже поняли, что это не пожар, — и остановившись в глубокой тени под прикрытием стены ближайшего дома, заглянули за угол.

— Черт побери! — изумленно пробормотал Огюст. — Вот это да…

Зарево поднималось от факелов. Не то, чтобы их держала вся, должно быть, сотня человек, что мы увидели, факелы были, по-видимому, у каждого третьего. Перед нашим домом, на

улице и за сорванными взрывом воротами, черной тучей толпились хранители — все с белыми повязками, узнаваемые и своим молчанием и почти одинаковыми, будто фабричными, касками, и своим предводителем… Он стоял на достаточном расстоянии от дома, чтобы не бояться случайного выстрела из него, и также как и его люди, в кирасе — разумеется, куда более эффектной и вычурной, но без каски, должно быть, полагая это небольшим и оправданным риском.

Дизак. Вот мы и встретились… Просто в бесподобном месте и в бесподобное время.

— Я знаю, что вы здесь! — зычным голосом провозгласил Дизак среди безмолвствующего пространства, в котором лишь потрескивали факелы. — Я уже побывал в вашем доме и мне подробно сообщили, где вы! — его голос был уверенной смесью издевки и патоки. — В Париже небезопасно, происходят беспорядки, на улицах идут бои, повсюду кровь и убийства, — голос Дизака драматически задрожал. — Я боюсь за вас, госпожа моего сердца, и я обязан защитить вас, окружив неусыпной заботой!..

— Грубо работает, — неромантично высказал свое мнение Огюст, сердясь и рассуждая сам с собой: — А потом было бы не проще это сделать? Без боя? Или раньше?..

— На его взгляд и так все просто, — я решил отдать врагу некоторую справедливость. — Плюс еще и наглядно, если б беспорядков было больше… И думаю, ему нравится идея под шумок немного порушить наш дом.

— Если вы выйдете, — патока, которой сочился его голос, напоминала взрывоопасный нитроглицерин, — обещаю, я не сровняю это место с землей и никого здесь не трону! Но я могу подумать, будто вас тут удерживают силой или обманом…

Ну да, конечно, превратим черное в белое. Да здравствуют драконы-спасители!

Одно из окон вдруг распахнулось, в него выглянул рассвирепевший Бертран дю Ранталь.

— Полно, Дизак! — каждое его слово исходило яростью — легкой и летучей, куда ей хотя бы до горящей смолы? — Вы смеете вторгаться сюда с войском, сносить ворота, и говорите о том, что в городе небезопасно?! Да вы и есть опасность!..

— Проницательно, — пробормотал под нос Мишель, должно быть, в глубине души разволновавшийся не на шутку, раз позволил себе вслух комментировать происходящее.

— И вы хотите, чтобы к вам кто-то вышел? Да ни за что!

— Постойте! — ответил Дизак почти смиренно и проникновенно, показным терпением гася ярость Ранталя. — Но я ведь хочу спасти и вас! Вы протестант, а хозяева дома — католики. Знаете ли вы, что это означает сегодня?

— Оххх… — пропыхтел Огюст.

— «Драконы обманывают правдой!..» — пробормотал я.

— И что же? — непонимающе, с вызовом буркнул Бертран.

— Да то, что они должны вас убить, как только им представится случай! По

приказу короля! Думаете, они ослушаются? Не посмеют! Спросите их и пусть они попробуют это отрицать!

— Какой приказ короля? — озадаченно переспросил в пространство, по-видимому, вконец переволновавшийся МишельантальРан, он и так сегодня слишком много пережил, и все время, в основном, молчал.

Огюст угрюмо усмехнулся.

— Не бери в голову, — сказал я. — Король передумал.

Мишель с готовностью кивнул, как примерный ученик, с некоторой долей потрясения и благоговейного уважения к вещам, которые ему не следует понимать. Раз мы с Огюстом были сегодня явно заодно, ему лишь оставалось верить нам на слово.

Я внимательно оглядел пространство возле дома, заполненное толпой хранителей, но не приметил никого, кто мог бы претендовать на равный статус с Дизаком. А раз хранители появились намного раньше чем месяц назад, этот некто должен был бы претендовать на статус более высокий.

И раз Дизак явно действовал в своих личных интересах — хоть как провидица, Жанна могла представлять для него не только или не совсем личную ценность, но о личном интересе говорил сам бесцеремонный стиль его действий — его напарника или руководителя определенно не было рядом. А будь Дизак предоставлен себе раньше, он бы наверняка уже осуществил свое намерение, но что-то его сдерживало — и подготовка к этой ночи и — скорее всего — чей-то приказ, не дававший ему отвлекаться.

А этот некто наверняка с не меньшим войском действует сейчас где-то в другом месте и, пожалуй, к исходу ночи уже будет ясно, кем именно он является. Хотя, не исключено и то, что он продолжит дергать за ниточки, оставаясь в тени, а активные действия предоставив Дизаку. Но для этого последний находился сейчас в недостаточно стратегически важном месте для настоящего главнокомандующего. Если только он не раскусил нас. Но тогда он должен был бы знать, что большинства из нас здесь нет. Маловероятно… Нет, основное действо происходит не здесь.

Ранталь в окне, тем временем, заколебался, отвернулся, а потом и вовсе пропал.

Дизак с усмешкой продолжал смотреть на окно. Он был уверен, что все карты у него в руках, так или иначе.

— Так, — я посмотрел на Мишеля. — Отправляйся и зови на подмогу кого угодно, любой отряд, какой подвернется, если только не увидишь белых повязок.

— Если это будут протестанты… — неуверенно начал Мишель.

— Один черт!

Мишель удовлетворенно кивнул, не обиженный, а напротив, скорее обрадованный. Он всего лишь уточнил.

— А мы отправляемся в две другие стороны и зовем еще отряды, кто бы ни подвернулся? — подхватил Огюст, но в его голосе звучала явная фальшь, слишком похожая на подозрение.

— Нет. То есть, ты — да, неплохая идея… Мишель, пошел! — велел я свирепо, перебив самого себя. Мишель серьезно кивнул и почти бесшумно побежал во тьму. — Огюст, это отличная идея, давай еще за каким-нибудь отрядом!

— Ты что это задумал? — почти прорычал сквозь зубы Огюст, впившись в меня, по-волчьи, взглядом исподлобья.