Короткий миг страсти
Шрифт:
Немного, конечно, понимал он в десять лет, но интуитивно чувствовал: между отцом и матерью происходило нечто особенное. В детстве мальчик часто слышал историю о том, как они полюбили друг друга с первого взгляда, сразу поняв, что ждали этой встречи всю жизнь.
А в двадцать семь лет, как-то позабыв обо всем, он, нетерпеливый, женился на Кэрол. И уже через месяц осознал ошибку, но даже после этого пытался сохранить брак, делал все, что мог, а Кэрол бросила его ради какого-то богатого бизнесмена вдвое старше ее. Вздохнув тогда с облегчением, Рой поклялся никогда больше не повторять таких ошибок.
Чрезмерным
А что, если он никогда не найдет ту таинственную женщину? Неужели жизнь так и пройдет в мечтах пятнадцатилетнего мальчишки?
Может быть, если он построит дом, она появится? Так же естественно, как восход солнца следует за закатом.
А может быть, он зря собирается осесть на одном месте. Он ведь всегда так гордился свободой, отправляясь куда угодно и на сколько хотел. В браке он потеряет эту возможность.
Та самая женщина... а существует ли она на свете?
Рой попытался отвлечься от таких мыслей, которые сам порой считал бесполезными. Такси остановилось возле галереи. По обеим сторонам дорожки были расставлены горшки с нарциссами, не склонившими желтые головки даже под проливным дождем, стоявшими как доблестные солдаты на параде. Я одинок, думал скульптор, одинок, несмотря на достаток, известность, свободу.
— Мистер, восемь долларов, — заявил таксист.
Роберт вздрогнул и вернулся к действительности. Он расплатился с таксистом и направился к дверям галереи. Нет, он не свободен. Потому что вот сейчас он просто побродил бы по мокрым улицам, а не шел бы на открытие собственной выставки.
Владелица галереи, его ровесница, была женой какого-то высокопоставленного чиновника и казалась чрезмерно важной и чопорной. Рою всегда хотелось называть ее миссис Джордаш, потому что имя Джули ей совсем не подходило. Не успел он повесить плащ, как столкнулся с оценивающим взглядом этой женщины. Она величественно кивнула.
Роберт подошел к галерейщице, поцеловал ей руку и позволил провести себя по галерее. Он что-то промямлил о размещении скульптур, беспомощно оглянулся и почувствовал себя словно раздетым под пристальными взглядами уже начавших собираться посетителей. Джули вручила ему пачку каталогов и пробежалась по списку, упоминая наиболее значительных гостей: банкиров, бизнесменов, дипломатов — обычных покупателей его скульптур.
Неплохо для парня из маленькой деревушки из Нью-Джерси, решил Рой и вновь сосредоточился на запоминании имен приглашенных. Неожиданно зазвенел дверной колокольчик. Надо собраться с силами и в следующие несколько часов вести себя как того требуют правила хорошего тона. Мама потратила столько времени, стараясь научить его манерам.
Три четверти часа спустя просторный зал гудел как растревоженный улей. Было продано уже шесть скульптур, официанты сбились с ног, шныряя между гостями, а Рой любезно беседовал с банкиром, который не одобрял ни одной работы, созданной в XX веке, не стеснялся в выражениях, но каждый раз покупал пару скульптур Роберта. И вдруг Рой услышал женский голос, тихо позвавший его откуда-то сзади. Он обернулся и крепко обнял стоявшую совсем рядом Барбару.
—
— Не могу поверить, — отозвалась женщина, — что ты можешь быть столь элегантен. Неужели это мой друг Боб?
— Я очень стараюсь. Ты выглядишь роскошно, Барбара, потрясающее платье.
Мягкие зеленые складки удивительным образом оттеняли ее рыжеватые локоны, а изящное декольте приоткрывало ровно столько, сколько дозволено.
— Я знала, что тебе понравится, — удовлетворенно заявила приятельница. — Это Айзек мне подарил.
Фрост дружелюбно похлопал друга по плечу.
— Рад тебя видеть. Когда все закончится, мы ждем тебя в гости на ужин.
— Договорились, — улыбнулся Рой. — А пиво у вас есть?
— Купили целый ящик, твое любимое — австралийское.
Айзек был на пару дюймов ниже Роберта, блондин, и к тому же инженер, но с тех пор как они впервые встретились в Скалистых горах, их дружба стала расти и крепнуть. И когда Роберт рисовал мысленно свой дом, он помещал его где-нибудь в лесистых горах на Восточном побережье.
Появилась миссис Джордаш под руку с каким-то мужчиной, походившим на посла. Рой умоляюще взглянул на Барби.
— Положение обязывает. Поговорим позже.
— Перед уходом мы оставим тебе наш адрес.
И, взяв Айзека за руку, она направилась во второй зал, к миниатюрным скульптурам в бронзе.
Посол задал несколько каверзных вопросов и с неподдельным интересом выслушал ответы Роберта. Потом на него набросились полная пожилая дама с накладными ногтями, которая абсолютно ничего не понимала в искусстве, и импортер мебели, напротив, понимающий слишком много и даже развивший собственную теорию. Наконец Бобу удалось от них отделаться, и он не спеша подошел к бару. В горле было сухо, как в плавильной печи.
И только он сделал глоток превосходного виски, в надежде, что он придаст ему силы выдержать эту пытку, как входная дверь снова открылась. Он вяло взглянул на женщину, вошедшую в фойе. Она закрыла зонтик, стряхнула с него воду и выпрямилась. Свет коснулся ее лица и мягкой линии рыжих волос. Рыжих волос, сияющих как красное дерево.
О боже, подумал Рой. Случилось. И именно на открытии выставки. Ведь это она. Женщина, которую я жду всю жизнь.
Роберт поставил бокал на стойку и пошел к ней, проталкиваясь сквозь толпу. На вопросы, летевшие со всех сторон, он не обращал внимания. Женщина повесила прозрачный плащ, точными скупыми движениями расправила его складки. Совсем мне не подходит, горько подумалось Бобу. Только посмотрите на этот костюм. А эти ужасные очки? Да что же такое происходит?
Роберт стоял шагах в десяти от женщины. Она обернулась, сняла очки, тщательно протерла их и спокойно оглядела зал. Может быть, она ему и не подходит, но поразительно хороша.
Его сердце, казалось, рвалось из груди. Чувствуя себя неуклюжим подростком, Рой преодолел разделявшее их расстояние.
— Не могу поверить, что мы наконец-то встретились.
Рядом с этой маленькой изящной женщиной он казался себе огромным и ужасно неловким. Ее удивительные серые глаза окаймляли темные густые ресницы, а четкие черты лица подчеркивал едва заметный макияж. Но когда взгляд Боба скользнул по ее губам, таким мягким и чувственным, он совсем растерялся.