Короткое лето

Круз Андрей

– Горазд ты пустой чай хлебать! – удивился Бородулин, когда я подставил под краник самовара опустевшую кружку. – С похмелья, что ли?

– Полтора литра пива и пару рюмок самогона вчера выпил, а штормит – будто полночи бухал. Давление, наверное.

– Таблетки принимаешь?

– Для давления принимаю.

– А остальные?

– Говорят, без надобности уже, – ответил я, не став вдаваться в подробности.

– И хорошо, – кивнул химик, вновь закуривая папиросу. – Печень целее будет.

Семен Лымарь уселся рядом и усмехнулся.

– Когда в крематорий повезут.

– Цинично,

но все там будем, – вздохнул Виктор Петрович и спросил помощника: – Все погрузил?

– Ага.

Химик пробежался взглядом по списку и перевел взгляд на меня.

– Ты ведь не только за продуктами приехал, так?

Я расстегнул сумочку и бросил на стол сначала один звякнувший серебром сверток, затем другой. Семен сноровисто пересчитал монеты и принялся запаковывать их обратно.

– Все точно как в аптеке, – сообщил он, поднимаясь из-за стола.

– Вот и чудно! – улыбнулся Бородулин, выпустив к небу струю вонючего дыма. – Вот и чудно… – Потом он посмотрел на меня и спросил: – Значит, таблеток для тебя пока не варить? А для соседа твоего?

– Для Гордеева все в силе. И раствор тоже. Он его хвалил. Говорит, мягкий очень.

Вернулся из дома Лымарь, выставил на край стола объемную картонную коробку, сверху положил непрозрачный пластиковый пакет.

– За продукты в следующий раз сумму подобьем.

– Нашим легче, – пожал я плечами и достал из сумочки свернутый надвое файл с инструкциями заведующего отделением патологии внутренней энергетики. – Тут такое дело, хотят чудодейственные таблетки на безнадежных пациентах с Гетто обкатать. Интересно?

– Врач твой?

– Лечащий.

– То есть не Ирина?

– Нет, заведующий отделением. Я ему ничего не обещал, сами смотрите.

– Как они это по бухгалтерии проводить собираются?

– Понятия не имею. Похоже, стороннее финансирование будет.

Виктор Петрович затушил папиросу, огладил бороду и постучал пальцем по файлу.

– Слава, ты же понимаешь, что нам из тени выходить никак нельзя? Ты как себе это представляешь?

Я развел руками.

– Никак не представляю. Но знаю точно, что официально на рынок без клинических испытаний на людях не пустят. Госпиталь клинические испытания проведет за свой счет, еще и за таблетки приплатит.

Бородулин вытащил листы из пластикового файла и принялся их изучать. С подобными «заданиями» от Хирурга он сталкивался уже не в первый раз, поэтому разобрался со всем достаточно быстро. И задумался.

– Сами мы проект не потянем, – вздохнул он некоторое время спустя.

– Слишком сложно?

– Да нет, – махнул рукой Виктор Петрович. – Опытные образцы изготовить не проблема. Но пройдут они клинические испытания – и что дальше?

– А пусть заведующий регистрирует рецепт на себя, – предложил Лымарь. – А Слава с ним подпишет соглашение о разделе лицензионных отчислений. Десять процентов доктору, десять Славе, остальное нам. Неофициально. А заказ в лаборатории разместим, никто против не будет.

Тут уже я задумался.

– А станут нам лицензионные отчисления за патент платить?

– Не станут, – покачал головой Бородулин. – Как пить дать национализируют. Один вариант –

продать и деньги вперед взять. Да, тут есть о чем подумать. Оставляй! Почему бы не сделать хорошее дело за чужой счет?

Я допил чай, кинул пакет для Клондайка на картонную коробку с таблетками и поднялся из-за стола.

– Увидимся.

– Да, заезжай на следующей неделе, – кивнул химик и вновь вперил взгляд в требования к действию экспериментальных таблеток. На меня он даже не взглянул.

От Бородулина я поехал на Колхозный рынок, чтобы передать таблетки Платону. Пусть даже недавние проблемы и остались позади, но держать при себе дольше необходимого столь горячий товар не хотелось категорически.

Устроив картонную коробку на пассажирском сиденье, я откинул полу ветровки и расстегнул кобуру с револьвером. Нет, дурные предчувствия меня не одолевали, просто на всякий случай. Всегда так делаю и не вижу оснований отступать от заведенной привычки.

До Платона доехал без всяких приключений. В субботнее утро народ к рынку так и валил, многие места на парковке оказались уже заняты разномастным транспортом. В основном на глаза попадались телеги, небольшие грузовички и потрепанные внедорожники, среди которых преобладали китайские копии известных и не очень моделей.

Отыскав свободное место у центрального входа, я припарковал там «буханку», просунул левую кисть в ручку пакета с таблетками для Гордеева и намотал его на запястье, а коробку сунул под мышку. Правая рука при этом осталась свободной.

Впрочем, мог и не волноваться: на крыльце стояли два охранника – с одним из них, чернявым и усатым, мы вчера даже сидели за одним столом. Только не помню, как зовут. Игорь, Илья? Нет, начисто из головы вылетело.

Ремни братьев оттягивали дубинки-шокеры, просторные форменные куртки заметно топорщились из-за бронежилетов и щитков. Шлемы в летнюю экипировку простых бойцов не входили, но чарометы с пузатыми барабанами и толстыми стволами внушали почтительное уважение одним только своим видом.

Я на ходу кивнул охранникам и прошел на рынок. Сразу свернул на лестницу административного блока, где шла торговля преимущественно одеждой и прочими хозяйственными мелочами, и поднялся в отдел Платона.

Вешалки с охотничьей одеждой, полки с зимней обувью, прилавок, кофейник, чашки, плотный аромат коньяка.

Ох ты ж елки!

– Привет, Слав! – поприветствовал меня Дмитрий – телохранитель кондуктора, заметно похудевший после недавнего ранения.

– Угу, привет! – дыхнул перегаром Платонов, опрокинул в себя рюмку коньяка и немедленно запил ее глотком кофе. – Заходи!

Я с усмешкой развернул к себе бутылку этикеткой, увидел гордое «XO» и хмыкнул.

– Красиво жить не запретишь!

– Остатки былой роскоши, – в тон мне выдал Платон и тяжело вздохнул. – Здоровье поправляю.

– Дело, конечно, нужное, но давай к делу.

Серега Платонов посмотрел на картонную коробку, наполнил рюмку и достал из-под прилавка вторую.

– Давай лучше жахнем, а? – Он покосился на охранника. – А то пью один, как собака!

– Не-не-не, – сразу отказался я. – Бросил.