Короткое время бородатых
Шрифт:
– Что скажет начальство? - спросил Володя.
Усевшись на пенек, Валерий Никитич оглядел бригаду и ее пополнение, очки неторопливо протер, расстегнул куртку.
– Начальство скажет, что жара сегодня будет градусов тридцать, не меньше. А второе... Товарищи индейцы, так вас кажется зовут, а ну-ка постройтесь.
Мальчишки выстроились мигом. Колька стоял на правом фланге. Во главе шеренги. Вид у него был очень гордый.
– Так вот, товарищи индейцы, - поднялся Валерий Никитич. - Я ценю ваши добрые намерения, спасибо. Но... чтобы больше, -
"Индейцы" команды не выполнили. И направо не повернулись, и маршировать не стали. Они поплелись к поселку вразброд, на ходу срывая с одежды зеленые ветви маскировки. Последним брел Колька.
Ребята провожали их взглядами, молчали.
– Запомните, хорошие мои, - сказал Валерий Никитич, снова усаживаясь на пенек. - Это работа, а не игра. А вот это, - указал он на уходящих, - дети. И их надо беречь. Я не Бармалей. Но надо... - он у виска пальцем покрутил, микитить. Что можно, а чего нельзя. Сегодня они ветки таскают. Вроде чего здесь страшного? Завтра дай топор - вы дадите. Послезавтра бензопилу попросят.
– Да кто им топор даст...
– А лучше, если они по поселку без дела болтаются?
– Конечно, вон, говорят, подожгли что-то...
– Мы же присматриваем за ними.
– Ребята, никаких разговоров. Повторяю: работа есть работа, дети есть дети. А взрослые - мы с вами - должны быть взрослыми и беречь детей. Все. Бригадир, а ты, комиссар, тем более соображать надо. Все. Я запрещаю им здесь появляться.
– Вообще-то, конечно, верно, - сказал Володя. - Напорются еще, глаз выткнут. Правильно. Учтем. А еще какие претензии к нам начальство имеет?
– Больше никаких, - покачал головой прораб.
– А вот у нас, Валерий Никитич, претензии есть.
– Слушаю.
– В бригаде двенадцать человек. Две "Дружбы". Сначала суетились, бегали и вроде даже не успевали. А теперь сачкуем. И вот прикинули и решили: на трех человек нужно одну "Дружбу". Тогда будет нормальная работа. Так что нам крути не крути, а еще две "Дружбы" нужно.
– А где я их возьму? - скучно ответил прораб. - Нету "Дружб".
– И трелевщик бы нужен еще один. Степан не успевает за всеми бригадами.
– А где я его возьму? - также равнодушно проговорил Валерий Никитич. Нету трелевщиков, - и даже зевнул.
– Чего ж мы тогда собрались? - удивленно спросил Славик. - Разговоры, разговоры...
– Не знаю. Я вас не собирал. Работайте.
– Рабо-отайте! - воскликнул Петя-маленький. - Это работа, что ли!
– Где возьму, где возьму! Тоже мне, начальство!
– Найти надо!
Валерий Никитич закурил, сделал несколько глубоких затяжек, очки поправил.
– Из крику, - сказал он спокойно, - ничего не слепишь. Ни трелевщика, ни самой паршивой бензопилы. От крику только головную боль можно заработать и поганое
Он был не по годам спокоен, этот молодой прораб. Ведь он немногим старше некоторых из ребят. И казалось, по-молодому должен был вспыхнуть, взорваться. А Валерий Никитич равнодушно поглядывал сквозь очки, покуривая, ровно говорил:
– Значит, запомните, техники свободной нет и не будет. Другие бригады оголять я не собираюсь. Это все равно, что у вас забрать пилы и отдать другим. А вы, мол, вручную валите. Не выход же? Давайте думать. Вы же студенты. Научную организацию труда изучаете, планирование и прочее. Вы головы. А глотки что... Специалисты по глоткам здесь почище вас имеются. Так что думайте, ищите выход.
– Выход-то есть, - сказал Григорий. - Выход - это спортзал, мастерские, пожарное депо, ледник, в общем все, что положено по договору.
– Чего попусту говорить, - поморщился прораб. - Ты же прекрасно знаешь, проектов пока нет, а без них никто строить не разрешит. Вот главбух на днях в Тюмень поедет. Может, что и сделает.
Андрей глядел на прораба. И ему казалось, что совсем о другом человеке рассказывала Наташа, а не об этом спокойном, приятном парне. А может быть, она присочинила. Ну, проводил, ну, пришел в вагончик посидеть, поболтать, на день рождения пригласил - что же страшного.
– Послушайте, - сказала Зоя.
– Тебя, Зоенька, с удовольствием, - разулыбался прораб.
– Валерий Никитич... - зарделась Зоя.
– Говори, говори...
– Правда, может... - неуверенно начала Зоя, а потом решилась: - А вот если в две смены работать? Ведь ночи-то белые стоят. Прямо как днем. Может, даже лучше работать: ни жары, ни овода.
Несколько минут обсуждали Зоину мысль хором:
– А что, дельно...
– Молодец, Зойка!
– Днем по тайге не пролезешь, а то ночью!
– Да разве это ночи, дура...
– Обниматься светло, а работать...
– А комар ночью прет, у-ух...
– Не-ет, ребята, это все же идея.
– Конечно. А то бро-одим. На одно дерево впятером кидаемся.
Валерий Никитич не возражал. И после его ухода, еще немного поспорив, решили провести эксперимент нынче же и разделили бригаду надвое.
Андрею выпало идти в ночную смену. Славику тоже. Они вернулись в лагерь и спать завалились. Андрей проснулся раньше и пошел в магазин.
День был не по-сибирски ярким. Чистое, без морщинки, небо. Солнце жаркое, точь-в-точь свое, южное. Тонкая пыль вздымалась под ногами. И глинистая, изъезженная, с глубокими колеями дорога была изрезана густой сетью трещин.
В поселке было тихо. Только попыхивала электростанция да далеко и тонко визжала лесопилка. Но эти слабые звуки не складывались вместе. И тишина стояла густая, полуденная.
По дороге от школы медленно шла Наташа. Андрей окликнул ее, и они пошли рядом. Наташа слегка прихрамывала. Лицо ее было отмечено кое-где мелкими брызгами извести.