Коровы ели туман
Шрифт:
– Какую картину?
– рядом с их столиком оказался Вячеслав. Ему рассказали. Столичный гость сочувственно кивал, а сам думал, как удачно всё складывается.
Аркадий Савельевич сокрушённо добавил:
– Её нужно найти. Если не найти, то тени с моря начнут приходить в город.
– Так, ясно. Вы сейчас отработали тех, у кого был мотив, - деловито констатировал Вячеслав.
– Но ничего не вышло. У кого был доступ в музей?
– Только у сотрудников музея. Музей же сейчас на перепланировку закрыт.
– Картина большая?
– Да уж, - все трое пожали плечами.
В ресторанчике работал телевизор, скучающий официант смотрел новости.
– ... сегодня в восемь утра на центральной улице три большие коровы, удивительного серебристого цвета, перекрыли автомобильную дорогу...
– Это они!
– воскликнул шпаклёвщик.
– Сошли с картины. Нужно найти, пока никто не причинил им вреда.
– Да какое отношение живая корова имеет к картине?
– Самое прямое! Миф сошёл с полотна, вот какое. Да, поймите же вы, наконец! Нашего города нет ни на одной карте, к нам почти не заезжают чужаки, извините за выражение, Вячеслав. Тени с моря, приходящие с туманом. Думаете, это всё просто так? Ни с того ни с сего?
– почти кричал Аркадий Савельевич.
– Да сколько можно очевидное отрицать!
В конце концов, они поспешили туда, где в новостях видели коров. Но когда приехали, то коров, разумеется, не оказалось. По центральной улице как ни в чём ни бывало ходили люди, замирали перед витринами магазинов и рассматривали отражения, автомобили лениво проносились, пахло чебуреками и растворимым кофе. Но не коровами.
– Следы, - показала Полина Эдуардовна на едва заметные кляксы серой краски на тротуаре. Они вели за угол.
Искатели завернули за магазин с продуктами в тёмный двор, где стояли мусорные контейнеры с откинутыми крышками и топорщились набитыми пакетами, которые, казалось, вот-вот лопнут.
Картина была здесь же.
Вернее, сломанная рама, и пустой холст с вырезанной серединой, остался лишь серый край, где луг проступал из тумана.
– Вандализм, значит, - заключил Вячеслав.
– Ардальон, наверное, будет на седьмом небе от счастья, - процедила Полина Эдуардовна. Ей хотелось поднять остатки рамы... и что? Что она может сделать? Ничего. От бессилия оставалось только молча злиться.
Шпаклёвщик задумчиво смотрел в небо, в сторону, где за домами скрывалось море. Он казался спокойным, как человек, который всё давно знает и всё давно решил.
– Наверное, коровы ушли к морю, будут туманы откусывать. Жаль только, что дом их испорчен.
– У кого был мотив?
– пробормотал Вячеслав. Он искренне выглядел расстроенным.
– Зачем кому-то портить картину?
– Да что вы заладили мотив да мотив! Не было ни у кого мотива, - злилась Полина Эдуардовна.
– А вот как выставку без картины проводить? Это же историческая ценность. В юбилейной книге о ней целая глава. Её же Эдуард Фёдорович Коровин заказал. Ах, да что же такое! Аркадий Савельевич, ну есть же у вас
Художник пожал плечами.
– Картина - всего лишь холст, не в ней суть. И вы это знаете, Полина Эдуардовна. Зачем вы думаете о мелочах?
Махнул рукой и ушёл, чуть пружиня.
Полина Эдуардовна осталась с Вячеславом. Она раздражённо топталась, затем пнула мусорный пакет, выпавший из контейнера, и успокоилась.
Ей казалось, в прошлый раз она напугала столичного гостя рассказами о тенях. Ей и самой временами становилось жутко. Казалось, есть у неё какая-то другая суть. Которая когда-то тонула в море, глотала туман и солёную воду, и к ней тянулись идущие по воде тени. Но разве можно ходить по воде и не тонуть?
Полина Эдуардовна делала вид, что ничего не помнит. И поэтому размышляла о Вячеславе.
Он ей не нравился, казался лишним и ненастоящим. Очки не придавали ему интеллигентности, а скорее позволяли смотреть на всех презрительно и властно поверх стёкол. И этот взгляд ей не нравился.
А ещё Вячеслав украл "Коров".
Точнее - купил.
Ардальон, внук директора музея, Бориса Павловича, был не промах, не зевал и носом не клевал. "Коровы" - это, конечно, не квадрат Малевича, но ценителя и знатока могут заинтересовать. Ардальону они глаза мозолили, вот и продал. А ещё потому что не просто не верил в мифы, но даже и не уважал.
Полина Эдуардовна ничего об этом бы не узнала, но случайно проходила мимо ресторанчика, единственного места, откуда ночью лился свет. Она узнала Ардальона и безошибочно определила его собутыльников как столичных гостей. И сразу же заподозрила неладное. Зашла в ресторанчик, просочилась туманом и подслушала разговор. Хотела пробраться в музей и спрятать картину, но она же тяжёлая. Одной худенькой женщине не передвинуть. Оставалось только следить. И видела, как под руководством Вячеслава картину вынесли с чёрного входа. Потом покружила у моря и утром вернулась в гостиницу. Конечно, не только за омлетом. А чтобы посмотреть на вора. Вячеслав был взволнован, хотя почти умело скрывал это. Но она видела, как он барабанил пальцами по карманам, будто пытался что-то нащупать, видела испарину на его лбу. Ей хотелось вывести вора на чистую воду, чтобы он во всём признался и просил прощения. Утром, за омлетом, Полина Эдуардовна поняла, что ни сегодня, ни завтра Вячеслав никуда не уедет. Не понимала только почему, хотя и чувствовала смутно.
Полина Эдуардовна не удивилась, когда Вячеслав присоединился к их поискам, наоборот - ждала. И знала, что картина от него ускользнула. И та часть Полины Эдуардовны, что тонула в море, радовалась.
"Коровы" теперь сами по себе где-то бродили.
А где именно никто не мог знать.
Полина Эдуардовна и Вячеслав сидели в ресторанчике всё той же гостиницы. Искать больше было нечего, зато омлет как всегда оказался хорош. Может, это даже единственное, что в городе у моря хорошо готовили.