Корпорация Богги

Асприн Роберт Линн

— Брысь! — скомандовал Дов. — Пошел, пошел! Прочь с дороги!

— Это он! — воскликнула Пиц, в ужасе указывая на зверька. — Тот самый, что так таращился на меня! Ему чего-то надо, я тебе точно говорю.

— Ему надо хорошего пинка дать под зад за то, что он напугал мою сестренку, — мрачно объявил Дов. — И я тот, кто обеспечит его этим пинком.

С этими словами Дов махнул правой ногой и привел приговор в исполнение.

— Как вы себе чувствуете, мистер Богги? — лучезарно осведомился врач.

— Лучше.

Кажется.

Дов осторожно поерзал на столе для осмотра. Нет, видимо, недостаточно осторожно. Резкая боль выстрелом распространилась по всей правой стороне его тела. Именно по правой ноге, забравшись под брючину, основательно побегала зловредная белка и только потом вылезла и ускакала прочь.

— Вам еще повезло, что царапины поверхностные, что белка вас не укусила, — продолжал врач. — Конечно, и без укуса сохраняется вероятность заражения бешенством, если...

— Бешенством? — Дов оторопел. — Но ведь оно передается только через укусы. А этот вонючий маленький ублюдок меня не кусал.

— Верно, но если белка была бешеная и если хотя бы мельчайшая капелька ее слюны попала в вашу систему кровообращения через одну из этих царапин... Не подскажете, подобное имело место?

— Вы хотите, чтобы я вам сказал, пускал ли слюнки этот мерзавец, покуда путешествовал по моей ноге под штаниной?

— Ну вот, поскольку достоверными сведениями мы не располагаем, как не располагаем и самой белкой, чтобы можно было ее обследовать, я бы предложил вам прививки.

— Уколы? Вы хотите сделать мне уколы от бешенства? Нет. Ни за что. Я все знаю про эти уколы. От них жутко больно!

— Теперь уже не так больно, как раньше, — поджав губы, возразил доктор. — Но от бешенства по-прежнему умирают.

— Доктор, позвольте я поговорю с братом, — попросила Пиц. — Думаю, я смогу уговорить его согласиться на уколы. Можно нам на минуточку остаться наедине?

Врач пожал плечами. У него и без Дова дел хватало.

— Пусть меня вызовут по пейджеру, когда вы договоритесь, — распорядился он и вышел из смотровой палаты.

— Я не буду колоться от бешенства! — заявил Дов, ощупывая собственную ногу. Она от пятки до паха была покрыта бинтами. Натянуть брюки при такой повязке было бы подвигом.

— Тс-с-с! Никакие уколы тебе не нужны. — Пиц коснулась рукой ноги брата и, закрыв глаза, начала бормотать, напевать и легонько раскачиваться из стороны в сторону. Дов ощутил, как по ноге вверх поднимается приятное тепло — как будто он медленно погружался в тропическое море. Пиц перестала напевать и открыла глаза. — Все в порядке, — сообщила она. — Белка не была бешеной.

— Как ты узнала?

— Научилась кое-чему во время моих странствий. Кое-что уяснила в Аризоне, кое-что почерпнула из тех познаний, которыми со мной поделился мистер Боунс. В целом все это позволяет увидеть тело человека, чтобы потом исцелить его. Твое тело сказало мне о том, что в нем нет ни единого вируса бешенства, что царапины исчезнут через несколько дней, и еще твое тело сказало мне вот что: ради всего святого, прекрати есть в таком количестве макароны!

— Спасибо, сестренка. — Дов слез со смотрового стола и начал одеваться. —

Сколько времени мы угробили из-за этой треклятой белки! Пошли. Поймаем такси, доедем до Эдвины и сделаем то, что собирались. — Он как раз закончил возиться с брюками, когда услышал смех сестры. — Что такого смешного?

— Помнишь, как раз перед тем, как белка забралась к тебе под штаны, я сказала, что ей что-то нужно — только я не знаю что? — проговорила Пиц, не в силах перестать хихикать. — Ну а теперь я знаю, чего этот гад хотел: орешков покрупнее, вот чего! Ха-ха-ха-ха!

Дов скорчил гримасу.

— Пожалуй, ты мне нравилась больше, когда была девственницей.

Такси остановилось у ворот поместья Эдвины. Дов и Пиц вышли из машины и немного постояли, глядя на дом, который они не видели много лет. После того, как они покинули «гнездышко», они сначала возвращались сюда либо вместе на каникулы, и эти каникулы были наполнены ненавистью и враждой, а потом стали приезжать по отдельности с холодными визитами вежливости. Со временем они и вовсе перестали приезжать и являлись только тогда, когда Эдвина посылала за ними и просила навестить ее для обсуждения каких-то деловых вопросов. Потом прекратились и эти приезды, и все подобные переговоры стали вестись по электронной почте, факсу или телефону.

— Мне никогда не хотелось сюда возвращаться, — сказал Дов. — Никогда я здесь не чувствовал себя дома.

— А где чувствовал? — спросила Пиц.

— Нигде. — Дов посмотрел на нее. — Пока — нигде. Может быть, в этом смысле что-то тоже изменится. Пиц, ты когда-нибудь была в Майами? Славное местечко. Думаю, тебе там понравится, и у меня там куча знакомых, кто поможет тебе не скучать. Как насчет Дня Благодарения? А может, и раньше, если у тебя будет время.

— Я бы с удовольствием, Дов. — Пиц улыбнулась. — Но если бы ты приехал на День Благодарения в Нью-Йорк, мы вместе посмотрели бы парад на Мейси. Это как раз под окнами моего кабинета. О! А уж на Рождество ты обязательно должен приехать! Город так освещен, что это нравится всем-всем, празднуют они Рождество или нет. У меня двухкомнатная квартира, ты можешь остаться у меня.

— Я тебе вот что скажу: давай сначала с мамулей разберемся, а уж потом будем решать, кто принесет пирог с мясом, ладно?

Проникнуть на территорию особняка труда не составило. Исследования Дова в киберпространстве показали, что Эдвина не пользовалась системой сигнализации, которую можно установить по обычным каналам. Зачем тебе сдалась сигнализация от взлома, когда к твоим услугам — магия? Зачем охранять прилегающую к особняку территорию, когда все самое ценное сосредоточено в доме?

Вот сам дом — это было совсем другое дело. И Дов, и Пиц ощущали всеобъемлющее действие охранных заклятий. Все они были, если можно так выразиться, включены на «минимум» и скорее предназначались для отпугивания, нежели для уничтожения. Если тот, кто нарушил границы частного владения, не понял бы намека, то внутри дома его ожидали намеки посерьезнее.