Корпорация «Коррупция»
Шрифт:
поворот, советник предложил привлекать в край частных инвесторов. Лично проводил
переговоры, встречался, устраивал презентации. Так к нам пришли уважаемые фонды с
мировым именем из Европы и Америки. То есть люди, которые умеют честно делать
бизнес. Которые ни за что не стали бы подписывать контракты с зарвавшимися
взяточниками, но поверили убеждениям Штурмина, разглядев в нем честного человека. –
Он замолчал, играя желваками, и спустя минуту произнес дрогнувшим голосом. – Его
смерть –
завязано на Бориса… Мы понесли невосполнимую утрату!
– Что теперь станет с этими проектами?
– Сложно сказать, – ослабив узел галстука и расстегнув ворот рубашки, как будто ему
неожиданно стало нестерпимо жарко, несмотря на без устали работавший кондиционер,
Колобов растеряно уставился на девственно чистую столешницу перед собой. – Не
заморозим, конечно: у нас остаются обязательства перед партнерами и южноморцами. Но
проблемы возникнут. Говорю же, Борис обладал неповторимым талантом, он умел
нравиться, умел договариваться, никогда не боялся уступать, если затем мог получить
больше. Никогда не считал компромисс проигрышем. Согласитесь, завидное качество?
– Его смерть может остановить реализацию инвестпрограмм или по-другому
расставить акценты? – задал Леднев наводящий вопрос. – Может ли его смерть быть
выгодной какой-нибудь из сторон? – он не хотел акцентировать внимание именно на
«Золотых воротах», но чувствовал необходимость в оценке ситуации со стороны
губернатора.
– Да нет. Совершенно точно – нет. По большинству вопросов условия согласованы и
закреплены на бумаге. Ведь Борис был переговорщиком, а гарантии предоставляет
Южноморский край и федеральное правительство. Некоторые процессы наверняка
подвиснут в неопределенности, но работы не остановятся. Максимум, что может
произойти – передвинем сроки ввода объектов в эксплуатацию… Нет, партнерам это точно
не выгодно. Они наоборот заинтересованы в скорейшей отдаче… Понимаете, Штурмин не
был осью, на которой вертится Земля. Это звучит довольно цинично, но он – чиновник,
всего-навсего шестеренка в механизме, пусть и важная, отвечающая за многое. Из-за того,
что шестеренка вышла из строя, механизм не перестанет работать, так как он вполне
ремонтопригоден. Незаменимых у нас нет!
– Тогда поставлю вопрос немного иначе: кто пострадает из-за сегодняшнего
убийства?
– Боюсь, что только Штурмин, – задумчиво произнес губернатор и добавил без
особого энтузиазма. – Убийство Бориса не меняет
поверю, что здесь какие-то личные мотивы. – Губернатор кинул взгляд на часы, всем
своим видом демонстрируя собеседнику, что опаздывает.
– Бизнес? Женщины?
– Не знаю. Быть может, месть. Он же воевал на Кавказе…
– Возможно, – Василий Петрович закрыл записную книжку, показав, что
протокольная часть беседы окончена. – Скажите честно, Юрий Алексеевич, Штурмин
занимался бизнесом в крае?
Колобов недовольно засопел, не торопясь с ответом. Начал вращать глазами и хватать
ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба. Будто лично ему только что предъявили
необоснованное обвинение в коррупции.
– Нет! Государственным служащим категорически запрещено заниматься
предпринимательской деятельностью. Вам в Госдуме об этом должно быть хорошо
известно! – прозвучало с нескрываемой иронией. – И Штурмин неукоснительно следовал
букве закона. Хотя вы имеете полное право мне не верить.
– Что ж, я вас понял. А женщины? Говорят, он умел с ними ладить…
– Умел. Я же говорю: советник находил общий язык с любым собеседником. И
женщины не были исключением… Но о каких-то порочащих связях я бы не стал
рассказывать: не знаю. Ни у кого никогда не возникало сомнений, что он образцовый
семьянин. Ни за что в жизни не поверю, что Борис пожертвовал бы благополучием
близких ради какой-то мимолетной интрижки. Нет, и еще раз нет!
Здесь мнение свидетелей оставалось единым. Леднев поднялся, протянув руку с
зажатой между указательным и средним пальцами визиткой.
– Прошу прощения, что вынужден был вас задержать, Юрий Алексеевич. Большое
спасибо, что уделили время. Если что-то вспомните, обязательно звоните.
– Конечно!
Губернатор демонстративно небрежно кинул визитку в карман пиджака, пожал руку
и подхватил портфель. Он прекрасно знал, что никакая сила не заставит его вспомнить
что-либо, имеющее отношение к преступлению, не заставит набрать номер этого
надменного, убеленного сединами сыщика, выписанного из самой первопрестольной. Как
бы он хотел, чтобы сегодняшнего дня не было вовсе. Чтобы сегодняшняя трагедия никогда
не случилась. Чтобы ищейки со своими пронырливыми носами не шарились по кабинетам