Корпорация «Коррупция»
Шрифт:
на пенсию. Стал присматриваться еще к нескольким объектам для инвестиций. Денег-то в
свое время заработал, теперь настала пора разместить их пусть в менее доходные, но более
защищенные активы.
– А затем пришли ко мне два молодых крепко сбитых бойца – точно привет из
прошлого, – только не в коже и «Адидасе», а в костюмах с иголочки и при галстуках. Под
полами пиджака – пистолеты в кобуре. Да они и не скрывали оружия, скорее даже
ненавязчиво демонстрировали,
всему видно было, что не привычные для нас бандиты, а преступники новой формации –
оборотни. Сказали: надо платить. Я в бутылку не полез, решил поначалу справки навести.
Калач-то тертый, не первый год по земле хожу. Но платить, честно скажу, не хотел. И
денег жаль, да и время на дворе иное. Что такое «рэкет» забыли давно, думал, что канул он
в лету…
Алена молча слушала. Владимир Леонидович маленькими глотками отпил
кофе, собираясь с мыслями, чиркнул зажигалкой, но, пожевав сигарету, так и не прикурил,
продолжив:
– Ошибся. Сильно ошибся. Дешевле было согласиться на их условия. Но я-то решил,
что государство, которому я плачу налоги, должно за меня постоять… Я редко совершаю
глупые поступки. И этот был самый глупый и трагический из них.
Харитонов замолчал, меряя журналистку взглядом. Точно сомневаясь, сможет ли
помочь осуществить задуманное. Кого он видел перед собой? Привлекательную девушку,
осмелившуюся напечатать единственную критическую заметку в краевой газете, а хотел
наверняка – идейного борца с преступностью, за спиной у которого вся сила и мощь
административной машины.
– Мои ребята пробили вымогателей: оперативные сотрудники правоохранительных
органов. С выслугой и званиями. Представляете: те, кто призваны защищать интересы
рядовых граждан, на самом деле самые страшные преступники. Узнал, что многие мои
коллеги уже отстегивают определенную мзду и советуют не упираться. И тут меня прямо
зло взяло: я-то не совсем никчемный барыга, у меня и авторитет уже внушительный
наработан, и связи имеются. Думал, еще посмотрим кто кого.
Слушая его рассказ, наблюдая за мимикой и жестикуляцией, Соболева пыталась
определить истинную подоплеку событий, осознать, на сколько новый знакомый искренен
в воспроизведении своей истории.
– Переговорил со знакомым прокурором, дал указание адвокату подготовить
обращение в Управление собственной безопасности. Реакция не замедлила себя ждать: в
тот же вечер какие-то подонки подкараулили юриста возле подъезда и проломили ему
голову куском арматуры, мою
машиной – жестянка, парня жалко – подающий большие надежды специалист, всего
двадцать восемь лет. Теперь не встает с больничной койки.
Когда читаешь о подобных событиях в Интернете или видишь на экране телевизора,
происходящее не сильно трогает – это всего лишь часть информационного поля,
обезличенная картинка. Совсем иначе воспринимается информация, когда слышишь о
происходящем из уст очевидца, точно видишь все его глазами, ощущаешь реальность
событий. Соболева ясно представила распластанное на грязном асфальте тело молодого
человека в темно-красной луже крови, полыхающий во дворе в кромешной тьме
«Мерседес», так что мурашки пробежали по коже. В голове возник вопрос: куда ты
суешься, Аленка?! Отступи, пока не поздно.
Но, как рыба, заглатившая наживку, она уже не могла остановиться.
– Может, это совпадение? – позволила Соболева несмелое предположение.
Харитонов в ответ только гневно сверкнул глазами.
– Они пришли ко мне спустя два дня после ЧП, ни словом не обмолвившись о
трагедии. Только посоветовали не совершать больше ошибок.
– А вы?
– Я отказался платить, – Владимир Леонидович покачал головой, – мы уже
перешагнули черту, из-за которой вернуться нельзя. Я в девяностые не сгибался под
давлением, а сейчас и вовсе бояться стыдно. Годы мои уже не те, чтоб бояться. Семью в
Черногорию отправил – у нас там домик есть – а сам готов был стоять до конца. Только
силы свои переоценил. Морду мне бить никто не стал. Пугать тоже. Но связи в высших
эшелонах быстро сошли на нет: все обращения были встречены отказами. Я столкнулся
лбом со всей мощью круговой поруки во властных структурах. Началось с того, что в
гостиницу зачастили комиссии с проверками: СЭС, пожарные, Департамент
потребительского рынка… Неизвестно откуда появились материалы оперативно-
розыскной деятельности, на основании которых было возбуждено несколько уголовных
дел по контрабанде. В рамках этих дел сотрудниками по борьбе с экономическими
преступлениями проведены следственные мероприятия с привлечением силовых
подразделений: выемки документов в офисе, обыски на складах. Вся моя деятельность
оказалась полностью парализована: сотрудников регулярно вызывали на допрос, склады
опечатали, товар изъяли. А в довершение ко всему нашлись заявители, указавшие, что