Корпорация Монстров

Бессмертный Владыка

— А где пёсик? Вы его осмотрели? — жалостливо спросила девочка.

— Да, с ним всё хорошо, — я наклонился к ней и достал из кармана камень забвения, предварительно приказав ему стереть память за последние три часа, — ты можешь передать пёсику эту игрушку после моего ухода? — я протянул ей артефакт.

Девочка довольно улыбнулась и протянула ко мне свои маленькие ладошки.

Как только камень прикоснулся к её коже, девочка захлопала глазками. Артефакт работал безотказно. Конечно, его же недавно заряжали в отделе

конспирации.

— А вы кто? — спросила Ая, держа открытую ладонь на вытянутой руке.

— Друг твоих родителей, — я снова улыбнулся девочке, — спасибо, что придержала мою вещь, — я взял камень из её рук и быстро убрал в карман.

Девочка растерянно посмотрела по сторонам. Жена посла взяла её на руки и понесла в дом.

— Мацуда-сан, я хочу выразить вам отдельную благодарность за ваш профессионализм, — с довольной улыбкой протянул посол, — за то, что вы обнаружили ёкая в моём доме. Не зря вас приняли на эту должность. Подождите здесь одну минуту, — Оосава-сан зашёл в дом и вышел через минуту, как и обещал.

В руках у него был серый конверт, который он протянул мне.

— Что это, Оосава-сан? — спросил я, подозревая, что в конверте купюры.

— Это оплата, Мацуда-сан, — подтвердил мои догадки посол.

— Но за услуги корпорации всегда платят перечислением на расчётный счёт, Оосава-сан, — я уважительно отказал ему, — я не могу принять эти деньги.

Правда, не мог. Если начальство узнает, то меня выпрут пинком из корпорации.

— Это лишь оплата за второго ёкая, — пояснил он, — моя отдельная благодарность.

— Извините, Оосава-сан, но мне по уставу запрещено принимать деньги от клиентов, — я настоял на своём.

В Японии постоянно все кланялись и извинялись. Ничего унизительного в этом не было, это часть культуры. Хотя отец рассказывал, что именно к ней привыкал дольше всего после переезда из России.

Посол протяжно вздохнул и опустил конверт.

— Ну ладно, раз деньги нельзя, то держите вот это, — он вытащил из заднего кармана брюк две глянцевые бумажки, — два билета на концерт. Симфонический оркестр. Это ведь вы можете принять от меня, в знак моей благодарности? — немного недовольный моим отказом взять деньги, спросил Оосава-сан.

Я глянул на билеты. Слишком дорогой подарок мне бы совесть не позволила взять, а тут вроде обычные билеты. Даже не в первом ряду.

Позову сходить со мной сестру. Она точно обрадуется!. Давно мы с ней никуда не выбирались!

— Благодарю вас, Оосава-сан, — я поклонился послу и взял из его рук билеты.

— И я вас благодарю за хорошую работу, Мацуда-сан.

Посол проводил меня до калитки, и я вышел с территории их дома.

Вызвал такси и поехал домой, почти тем же маршрутом. Такси, затем переполненное метро.

И никто не смотрел на парня с мечом за спиной. Никому до меня не было дела. В Японии каких только персонажей не встретишь, к этому все давно

привыкли. В глазах общественности я был тем, кто косплеит очередного персонажа из тысяч аниме, которые были здесь частью современной культуры. Причём весомой её частью. Поэтому я беспрепятственно ходил с мечом везде, даже не пытаясь его спрятать или прикрыть.

Я жил в старой трёхкомнатной квартире, не в самом центре Токио, но и не на окраине города. Придя домой, обнаружил, что горячей воды не было из-за ремонта труб, поэтому пришлось мыться холодной. То ещё удовольствие. Брр… Но зато хорошо взбодрился после дня на солнцепёке.

— Хидеки, идём ужинать, — меня позвала мама, зайдя в мою комнату.

— Иду!

— Ты сегодня припозднился. На работе всё хорошо? — забеспокоилась мама.

— Да, просто на заказе вместо одного духа встретил двоих.

Мама была привлекательной женщиной и выглядела намного младше своего возраста, которого, кстати, никто в семье не знал… Зеленоглазая, с нетипичным для Японии цветом волос — рыжим.

Необычной внешностью мама всегда привлекала мужские взгляды. И мой отец тоже не смог устоять. Но он стал единственным, перед кем не смогла устоять моя мать.

Зайдя на кухню, меня почти опьянил аромат традиционного карри. Я был очень голоден.

Сел за стол, где меня уже ждали сестра с отцом. Мама подала нам еду, но сама не ела. Она никогда не ела… человеческую еду.

Я решил не тянуть и вытащил из кармана домашних шорт билеты.

— Кимико, смотри, что у меня есть для тебя, — я протянул билеты сестре.

Моя сестра, умная двенадцатилетняя девочка схватила билеты и начала быстро читать, что же на них написано.

— Вау, Хидеки! — воскликнула она. — Мы с тобой вместе пойдём на концерт? — её улыбка растянулась на всё лицо, а глаза загорелись огоньком.

— Конечно, сестрёнка, — я улыбнулся ей, — я о тебе не забываю.

— Ура-а-а! Все одноклассники обзавидуются! — протянула Кимико, вскинув руки вверх.

— Ну, тише, — недовольно прервал её восторг наш отец, — за столом нужно есть, а не билеты рассматривать.

Обычно отец не был таким хмурым, и сам любил поговорить за столом, но сегодня точно было что-то не так.

Он медленно ел, вяло перебирая палочками еду в тарелке. Был расстроенным и уставшим. Это сразу бросилось в глаза.

— Что-то случилось? — я обратился к отцу.

Он помолчал секунду и сглотнул засевший в горле ком, а затем, выдал:

— На работе сокращение. Компания стала убыточной. Мне осталось отработать две недели. А потом… куда меня возьмут? — он откинулся на стул, прекратив есть.

Отец был прав. Он был гайдзином. Переехал из России в молодости. Встретил мою мать и решил остаться. И во многом я вырос похожим на отца. Характером, но не внешностью. Если не знать подноготную, то внешне меня не отличить от чистокровного японца.