Корпоратка. Искушения Мередит Стаут
Шрифт:
Шевильон выехал на выжженную солнцем дорогу, выходящую к автостраде I-9. По левую сторону лежал железнодорожный терминал Найт-Сити. Железнодорожные пути уходили в тоннель, под гору. Вагоны скоро побегут по рельсам. Найткорп заканчивал ремонт железнодорожного полотна и штреков, уничтоженных во времена Объединительной войны. Город Найта в ближайшем будущем должен был присоединиться к кровеносной системе Америки — железнодорожной сети Таггарта, и тогда деньги потекут сюда рекой.
По правую сторону была гора, с которой тянулся гигантский мост — спуск с дамбы Петрохема. За этими
На выезде из города стоял мотель «Закат». Заброшка, на которой терлись отбросы общества. Через каждую милю попадались непонятные придорожные постройки, либо пустующие, либо занятые оседлыми кочевниками. Мотель «Одинокая звезда» был такой же заброшкой, как и «Закат». Но здесь теперь располагалась передовая база Милитеха, своего рода полевой лагерь. Это было двухэтажное здание, потрепанное временем и отсутствием ухода. Тайрон затормозил у входных дверей: их уже встречали.
Мередит вышла, Тайрон тоже, встал у машины. А Мередит прошла навстречу капитану Хиггинс — коротко стриженной оперативнице из ОГ. В ней и в ее бойцах, сидящих на ящиках или подпиравших стены, Мередит обнаружила как минимум дюжину нарушений формы одежды и правил поведения в обстановке, приближенной к боевой. Начиная с курения и заканчивая тем, что сама Хиггинс была не то что без бронежилета, она даже форменный китель не носила: черные форменные штаны, берцы и майка-борцовка, в которой едва умещаются ее толстые сиськи.
— Хм… — Мередит окинула взглядом комитет приветствия. — Хиггинс, правила не для вас, не так ли?
— Хотите дрочнуть меня, директор? Я же знаю, вы из ОГ.
Бойкая баба. Да и бойцы ее не выглядят растяпами… Буду милой с ними.
— Пятьдесят отжиманий каждому, кто не по форме, — сказала Мередит и ухмыльнулась. — Но это после того, как я уеду. Ты не соврала, Дженни, когда сказала, что тут тепло.
Мередит демонстративно отлепила липучки бронекорсажа, скинула его с себя и передала одному из бойцов. Хиггинс улыбнулась. Хорошее начало.
— Прошу вас, директор.
Боевики раскрыли перед ними двери мотеля. Внутри пахло разрухой, пустыней и полевым бытом: валялись смятые упаковки от лапши, чайные пакетики, стояли банки из-под кофе, набитые окурками.
— Располагайтесь. Не желаете немного Новембер-Джулиетт? Наше единственное развлечение в этой дыре.
— Не откажусь.
[Новембер-Джулиетт (November-Juliett) — это из американской фонетической радиоазбуки, жаргон солдатни. N-J это первые буквы в словах «сок негра» (niggerjuice) — кофе.]
Бойцы по взмаху руки командирки сдвинули диваны буквой «П», Мередит и Хиггинс уселись во главе стола, остальные тоже расселись, кому не хватило места, встали позади.
— Деньги творят чудеса, — сказала Хиггинс, пересылая Мередит информацию по Дакоте Смит. Фотография, описание внешности, послужной список: налеты, поджоги, порча техники, наемничество, кражи корпоративного имущества, заказные убийства. Джентльменский набор матерого фиксера.
— Денег будет еще больше если достанете ее.
— Радостно слышать, босс. Потому что мы ее нашли. Только вас ждем.
— Хм… С вами приятно
Укрытием Дакоты была небольшая автомастерская. Совсем рядом, несколько миль отсюда на восток по I-9. Там обычно терлась охрана из нескольких кочевников — ничего выдающегося. Больше впечатляло то, что все это время Дакота находилась совсем рядом, и это оставалось для Милитеха секретом. Воистину деньги открывают любые двери.
Мередит курила, оперативники и Хиггинс тоже во всю смолили: обсуждался план налета на Дакоту.
— Нужно брать эту падаль живьем, — предупредила всех Мередит еще раз.
— У нас есть газовые и светошумовые гранаты, — сказала Хиггинс. — а также взводный раннер, — она похлопала по плечу своего бойца с раннерским хромом. — Когда придет время, мы ее обездвижим и возьмем тепленькую. Не переживайте, директор. Это и в наших интересах тоже — взять ее живой. У нас к этой гниде много претензий.
Мередит поставила руки на стол и оглядела всех свирепым взглядом исподлобья:
— За дело. По машинам.
Оперативники Милитеха были опытными профессионалами в тактике легкой пехоты — тех суицидников, которые идут в атаку на автомобилях. Мало брони, одни колеса, лишь чтобы доехать до места и там раздать пиздюлей на своих двоих. Зато легкая пехота — самый маневренный и самый многоцелевой вид войск. Не для всякой работы уместо использовать тяжелую технику. Никто никогда не откажется даже не вступать в бой, а просто сровнять с землей противника с помощью танка или вертолета. Но бывают миссии, где такую роскошь применять нельзя. И когда нужно поработать руками, на сцену выходит мобильная пехота: мужики с автоматами на машинах.
Угольно-черные бронеавтомобили Милитеха выстроились в колонну и мчали по I-9. Солнце беспощадно палило кактусы и бурый песчаник. Над раскаленной дорогой плясали миражи. Бойцы в полной экипировке наверняка вытирали катившийся градом пот.
— Следующий поворот, — предупредила Хиггинс.
Конвой свернул с дороги на грунтовку, поднимая из-под колес столбы пыли.
— Приближаемся.
Мередит в ожидании барабанила пальцами по коленке. В такие моменты всегда приходит нервяк. А вместе с ним возбуждение. Некоторая отрешенность, в которой время будто застывает, тянется, как желе.
— Пошли! Пошли! Пошли!
Передние машины затормозили перед автомастерской, поднимая тучи пыли и брызжа камешками из-под колес. Боевики мгновенно сошли с машин и открыли огонь, укрываясь за дверцами своих тачек. Загремели очереди из автоматического оружия. Две машины из арьергарда свернули с дороги в пустыню и помчали, безумно газуя, сшибая кактусы и поднимая за собой облака песка и пыли: они объезжали автомастерскую сзади, контролировали, чтобы никто не свинтил.
Стрельба быстро стихла. Мастерскую Дакоты охраняли полдюжины кочевников. Если это вообще была охрана. Скорее просто какие-то кочевники терлись тут по привычке. Их всех перестреляли за секунды. Пыль немного улеглась, Мередит вышла из машины. Бойцы разбили окна, забросили внутрь светошумовые и газовые гранаты. Через минуту здоровенная Дженни Хиггинс вывела из гаража за шкирку сухопарую Дакоту Смит.