Корпус Вотана (Недомаг-мажор)
Шрифт:
Смирнов поежился. Он не сомневался, что душеспасительной беседой этот воспитательный процесс не закончится. Очень уж капитан напоминал полковника Сурового.
— Разрешите представиться. Капитан Джеймс Кук.
— Родственник того самого капитана Кука? — Осведомился Ярослав.
— Правнучатый племянник. Меня назвали в его честь. Как гласит морская мудрость: “Как вы яхту назовете, так она и поплывет”. Вот и мне пришлось стать капитаном. Прошу на борт, господа. Компанию вам составить не могу. Наш маршрут требует моего непосредственного внимания. Забортных красот не обещаю. Мы почти до
Глава 52
Наше подсознательное бережно хранит воспоминания о древних колыбелях человечества: Атлантиде, Лемурии, Гиперборее. Во сне, не скованные условностями быта, мы иногда попадаем на чудные улицы, гуляем по фантастическим проспектам, а иной раз целуемся на кружевных мостах через реку. И если сложить сны множества людей, то окажется вдруг, что места наших снов удивительным образом совпадают. Это наша память возвращается туда, где было хорошо.
Облачный Замок был построен по образу и подобию древних легендарных столиц. Поэтому завидев его башни, было невозможно сдержать слез радости и умиления, словно от возвращения в детство.
Слезы текли по щекам Ярослава, возвращавшегося в место своего рождения, Бакуничева, несколько раз бывавшего в Облачном Замке вместе с отцом и мачехой, не прятал чувств обычно сдержанный Смирнов, Архипов же пытался вобрать в себя и навечно запечатлеть в пямяти это грандиозное зрелище. Белый город, озаренный Солнцем, выплывающий из густого тумана. Легендарный город мечты, столица самой могущественного государства из когда-либо существовавших. Центр мира.
Облачный Замок напоминал семибашенный торт. Семь кольцевых улиц, символизирующих семь планет, поднимались от порта к цитадели, их, подобно солнечным лучам, пронизывали двенадцать широких прямых проспектов.
“Харон” прошел через арку под величественным маяком и вошел в закрытую бухту, охраняемую гигантскими статуями с коронами на головах. Одна изображала основателя рода — Эйрлинга, вторая — императора Эльзидара. Император был изображен четырехсотлетним мужчиной в самом расцвете сил. Только борода его была завита и уложена на ассирийский манер, а не греческий, который он предпочитал.
Ваял эти произведения искусства известный придворный скульптор, слегка “тронутый” на почве гигантомании, за что не раз удостаивался справедливой критики. Его работы стояли во всех столичных городах, куда их отправляли в качестве “подарка” от плодовитого творца.
После таинственного исчезновения Эльзидара талантливость скульптора внезапно поставили под сомнения. Статуи с главных площадей стали постепенно исчезать, перемещаясь либо на задворки городских музеев, либо на переплавку или в дробильные машины.
Ярослав готов был поцеловать землю. Путешествие ему до чертиков надоело. Подумать только, Корпус они покинули утром, а сейчас уже наступил вечер.
К причалу спешил толстый смешной человечек, одетый в камзол, короткие штаны, наподобие бархатных шорт, шелковые чулки и башмаки с квадратными носами, украшенными золотыми пряжками с бриллиантами.
Это был главный
— Добро пожаловать домой, Ваше высочество! — Тонким для его массивной фигуры голосом пропел Чистоплюев и галантно, насколько позволяло брюхо, поклонился.
— Спасибо, ваша светлость. Рад видеть вас в добром здравии.
Ярослав сильно сомневался, что когда-либо видел этого господина вживую, но этикет требовалось соблюсти.
— Прошу за невольное опоздание. Но когда мы узнали, что вместо одного гостя ожидается целых четыре, поднялась такая суета. А я занимался всем лично. Нужно было подготовить покои, обсудить с поваром меню, заказать у портного одежду…
— Не сомневаюсь, граф, что под вашим четким руководством все утроено наилучшим образом. Я бы хотел как можно скорее оказаться дома. Путешествие было невероятно утомительным.
— Конечно, ваше высочество.
Камергер три раза подул в маленький свисток, висевший у него на шее. Тотчас появились три коляски запряженные полуголыми загорелыми и поджарыми парнями.
— Нас что, повезут рикши? — Удивился Ярослав.
— Конечно, ваше высочество. Вы верно запамятовали, но на территории Облачного замка за исключением порта, техника не работает.
— А лошади?
— Фу. Постоянный навоз на улицах, кроме того, им требуется специальное помещение и дополнительные люди для обслуживания. А рикши обслуживают себя сами.
Когда Чистоплюев залез в одну коляску с Ярославом, рессоры жалобно скрипнули, но выдержали. Рикша медленно тронулся с места.
В это время Ярослав увидел, как с борта яхты выносят и кладут на землю три мумии.
— Стой! — приказал Ярослав рикше. — Я хочу не это посмотреть.
Он подошел к высохшим телам, наклонился и в ужасе отпрянул. Одна из мумий потянулась пергаментными пальцами к его ноге.
Старший помощник Платонов, командовавший разгрузкой, выхватил висевший на бедре кортик и с противным хрустом вогнал клинок в череп внезапно ожившей мумии. Тело дернулось и застыло. В этот раз, похоже, навсегда.
— Что это было? — Заплетающимся языком спросил Ярослав.
— Батарейка. Так бывает, когда используешь три. Одна всегда догорает не до конца.
— Это же люди?
— Мы предпочитаем называть их “батарейки” или “топливо”. Не стоит за них переживать. Это дети с отклонениями в развитии. Они даже не понимают, что с ними происходит. Биомусор, который мы перерабатываем.
— Да, конечно. — Пробормотал Ярослав и вернулся в коляску.
— Что случилось, ваше высочество? На вас лица нет.
— Ничего страшного, граф. Вы говорили, что обходитесь без современных технологий? Кажется, это не всегда плохо.
Путь лежал в гору, Чистоплюев подгонял рикшу мягкой плеткой, которая не рвала кожу, но причиняла парню сильную кратковременную боль.
— Не стоит его жалеть, ваше высочество. В рикши попадают те, кто по интеллектуальному развитию не способен к требующему умственных усилий труду. Поверьте, у этого примитивного организма не самая плохая судьба, большинство из них заканчивают жизнь на алтаре или в качестве лабораторных крыс. А у него отличное питание, крыша над головой и труд на свежем воздухе. Не жизнь, а мечта.