Коррекция
Шрифт:
Он сидел на своей кровати, одетый в теплый халат и укутанный еще пледом.
– По-моему, в вашем присутствии в Центре больше нет необходимости, – сказал ему Алексей. – Скоро здесь вообще будут не нужны ученые, тем более вашего масштаба. Я тоже уже не нужен, поэтому хотел бы подать рапорт о переводе, а перед этим поговорить с вами.
– Правильно решили, – одобрительно кивнул Капица. – Вы можете быть кем угодно, но наука это не ваше. Вы принесли много пользы, но только за счет чужих знаний, ничего своего вы в науку не внесете. И не нужно на меня обижаться за правду, просто надо искать свое.
– Да
– Мне с вами трудно спорить, – примирительно сказал Капица. – Уже проверено. У вас всегда найдутся примеры на все случаи жизни. И то, что мне что-то не нравится, еще не значит, что я не признаю его полезности. Только постарайтесь не дать погибнуть таланту вашей жены! Она художник от бога, а работать может очень редко. Если меня освободят от этой ссылки, я свой портрет покажу признанным мастерам. Она его выполнила просто здорово! А картина, которую вы привезли с моря? На мой взгляд, она не хуже картин Айвазовского.
Дверь в комнату распахнулась и на пороге появилась бледная Лида.
– Только что передали по радио, что Берия убит!
Глава 18
– Как это случилось? – спросил Алексей. – Лидочка, да успокойся ты, ради бога!
– Я не знаю! – заплакала она. – Как услышала, все внутри сразу оборвалось! Застрелили его, а кто не сообщали! Сказали только, что произведены аресты и ведется следствие. Ну и, как обычно, набор лозунгов: наймиты империализма, сплотимся вокруг партии...
– А я думал пересидеть здесь до тепла, – сказал Алексей Капице. – Подпишите заявление на увольнение?
– Вы же знаете, что я не распоряжаюсь кадрами, – вздохнул Пётр Леонидович. – Даже для того, чтобы уволить уборщицу, нужно разрешение, а вы мой зам.
– Ладно, все равно я легально не уйду, – Алексей подошел к жене и обнял. – Успокойся, наконец! Этого уже не изменишь. Дня три-четыре у нас в запасе точно есть, а, скорее всего, гораздо больше. Мы никуда не денемся, а дележка власти – дело первостепенное. Пётр Леонидович, к вам будет просьба. Возьмете себе ее картины? Жалко будет, если пропадут.
– Мог бы и не спрашивать, – ответил Капица, неожиданно переходя на «ты». – Всем, чем сможем, мы вам постараемся помочь. Деньги нужны?
– Вот чего у нас достаточно, так это денег! – сказал Алексей. – Проблемой будет уехать отсюда с барахлом. Я думаю, что охрана нас с кучей чемоданов просто не выпустит, а вас я в это вмешивать не хочу. Короче, буду думать об этом завтра, а сейчас принесем сюда пирог с чаем и посидим, поговорим – когда еще доведется увидеться.
За пирогом посидели, но недолго, потому что Лида все никак не могла успокоиться.
– Для вас он посторонний человек, на котором к тому же много крови, – возразила она Капице, когда тот сказал, что Берия не стоит ее слез. – А мы с ним немало общались. Он меня любил и многим нам помог. А по поводу всего остального уверена, что другой на его месте действовал бы не лучше. Он как-то рассказал, в каких условиях приходилось работать.
– У меня самого к нему было очень плохое отношение, – добавил Алексей. – Потом имел возможность убедиться, что он очень толковый управленец и трудяга. И авторитет у него был, да и побаивались по старой памяти. Тому, кто займет его место, придется трудно. Одна надежда, что он все-таки выдрессировал свою команду и почистил руководство от типов вроде Ворошилова. Может быть, обойдется без резни.
Дома Лида ушла в спальню и попросила ее не трогать.
– Дай мне выплакаться, – сказала она. – Это вы мужчины все держите в себе, а мы так не можем. Все последние годы на нервах, а теперь еще и это! Опять срываться, бросать квартиру и где-то прятаться! Так что успокойся: я не из-за одного Берии буду реветь!
Он терпел ее всхлипывания минут десять, после чего пришел в спальню, посадил на колени и стал гладить волосы и целовать. Закончилось все в постели. Утром по радио передали подробности. Берию убил выстрелом в затылок один из охранников Кремля. При попытке его обезоружить погибли еще два охранника, и был ранен один из телохранителей. В перестрелке убийца получил два огнестрельных ранения и через час скончался. Были арестованы старший смены и начальник управления охраны МГБ. В тот же день на срочное заседание собрались Совет министров и Политбюро. Решили не совмещать председателя Совмина с постом Генерального секретаря. Правительство возглавил Вознесенский, а партию – Кузнецов. Второе января объявили днем траура, а похороны назначили на пятое.
– Все так, как я и хотел с самого начала, – сказал Алексей. – Только сразу это вряд ли получилось бы. Сталин все сделал гораздо лучше. Надеюсь, что теперь многих ошибок удастся избежать. Единственное, что меня беспокоит, кроме нашей судьбы, это судьба книг. Когда мы уезжали, они были у Сталина. Уверен, что после его смерти Берия забрал их себе. А вот в том, что их найдут и передадут кому следует, я уже не уверен. Берия умирать не собирался и мог их хорошо припрятать.
– Ну и что? – спросила Лида. – Свою роль они сыграли, а будущее все равно поменялось сильно.
– А подумать? – постучал себя по голове Алексей. – Ты же умница и должна понимать! Во-первых, ценность этих книг по-прежнему велика. Пусть многое изменится, особенно в нашей стране, но тенденции развития и события в мире повторятся и знать о них будет очень полезно. Да и некоторые природные катаклизмы в тех книгах упоминались. Но самое главное – это книга о взрыве. Нашей целью было не только спасти СССР, но и подготовить его к катастрофе. И что теперь, если книги пропали? Правда, где-то еще остались микрофиши, но они могут храниться вместе с книгами, вряд ли Сталин их кому-то отдал.
– Еще один комплект есть у тебя.
– И его как-то нужно будет отдать руководству и убедить их, что все это не липа. Понимаешь теперь, что для нас еще ничего не закончилось? И прямо сейчас я бы ничего отдавать не стал. Если вдруг опять начнут делить власть, можем лишиться вообще всего. Нужно подождать, пока механизм государственной власти заработает стабильно, и страна придет в порядок после войны. Сейчас всем будет просто не до какого-то там катаклизма через сотню лет.
– А как будем уходить уже придумал? И куда?