Корректировка 2.0
Шрифт:
Встал и вышел в коридор, там было тихо и безлюдно. В мягком вагоне ехало человек пятнадцать и все они спали.
Я отправился в туалет. Проходя мимо купе проводников, заглянул в приоткрытую щель двери и увидел… хм, зашел в туалет, справил нужду, помыл руки одновременно размышляя… В служебном купе за столом сидела Лейла и она была одна. Отлично!
Вежливо постучал.
– Чего вам? – взгляд у Лейлы был болезненный и нелюдимый.
– Проходил мимо, и почувствовал, что у вас нелады. Что случилось?
– Мигрень… голова болит…
– Давно это у вас?
– Вы врач? – прошелестела она, держась ладонью за висок.
– В некотором роде, – кивнул, – я экстрасенс, я чувствую боль. Может слышали?
– Давно, лет пять… слышала, – последовательно ответила она, похоже не вникая в суть. – таблетки, как назло, забыла в Ленинграде… – она по-детски всхлипнула.
– Слушайте, Лейла, я могу помочь… Помочь?
– Можете? – она вскинула на меня глаза с надеждой. – Никто не может…
– Конечно, могу! – сказал я уверенным тоном. – проведем небольшую процедуру, но, чур, вы мне будете доверять!
– Так болит, – пожаловалась она, – я с поезда готова спрыгнуть…
– Не надо прыгать, сейчас всё будет в лучшем виде! – заверил её я. – Мне нужен стакан воды.
Она махнула рукой в сторону шкафчика и взялась ладонями уже за оба виска.
Открыв шкафчик, я обнаружил там початую бутылочку «нарзана». Вылил её, в тут же найденный стакан.
– Смотрите, Лейла, сейчас я заряжу воду (Чумак, блин), вы её выпьете и все пройдет, я вам обещаю!
Отвернувшись от неё и что-то бормоча, я незаметно вылил в стакан содержимое капсулы с наноботами. Ощущая себя идиотом, тихонько прошептал заклинание Бастинды: бамбара, чуфара, лорики, ёрики, пикапу, трикапу, скорики, морики! Явитесь передо мной летучие обезьяны.
Потом протянул стакан Лейле.
Она взяла, покрутила недоверчиво в узких ладошках и решившись, выпила мелкими глотками.
Жалко было на неё смотреть, такую маленькую беззащитную, мучимую жестокими головными болями.
– Ждем десять-пятнадцать минут! – сказал я. – Уверяю вас, результат не за горами. А пока помассируем чувствительные точки на ваших ладонях, чтоб активировать процесс.
Как завороженная, она протянула мне руку.
– Кажется, становится лучше…
Ну, это чистое самовнушение. Я взял ладонь и с умным видом, стал водить по ней пальцем. Тут влезла Ева.
– Ну-ка дай я гляну… Угу… угу… всё понятно.
– Что тебе понятно?
– Потом расскажу, охмуряй дальше девицу!
– Причем тут, охмуряй? Просто помогаю.
Исчезающий смех был мне ответом.
– Контакт с периферией установлен, – наконец, сообщил Кир.
– Устранить мигрень! – скомандовал я.
– А теперь больная, – обратился уже к Лейле, – сеанс бесконтактного массажа.
Протянул руки и стал с важным видом водить ладонями по воздуху вокруг её красивой головки. Она покорно ждала.
– Проводится работа с молекулами-мессенджерами, – докладывал Кир, – нейтрализуется
– Дополнительно, плюс двадцать к эмпатии.
Лейла глянула на меня ясными, без боли, глазами.
– Правда, что ли? Как это?..
Глава 2
Я обольстительно улыбнулся.
– Не болит?
– Вообще… Как хорошо, легко, я щас взлечу, как воздушный шарик!
– Не надо лететь, останьтесь со мной. Давайте что ли, чайку попьем…
Она засуетилась, светясь от счастья. Насыпала чай – из импортной индийской пачки. Заварила. Достала какие-то пряники, баночку азербайджанского варенья из орехов.
– Скажите…
– Григорий. – подсказал я.
– Гриша… вы так все болезни лечить можете? – она говорила по-русски совершенно без акцента.
– Ну, все, не все… – поскромничал я. – Тут надо конкретно разбираться. Понимаете, Лейла… кстати, как вы предпочитаете называть вас по-дружески? Мы же друзья?
– Конечно! – энергично закивала девушка. – Можно, Лола.
– Класс! Лола – как красиво! Так вот, Лола, в лечении все зависит от индивидуальности. Кому-то впрок, а кому-то не впрок. Поясняю: отрезанную конечность вернуть не смогу.
Она рассмеялась хрустальным смехом.
– Вы скажете… Просто у меня это наследственное от мамы… У неё всю жизнь такие приступы… Лечили вроде, лучшие врачи и никак не вылечили. Помогают только импортные таблетки – притупляют боль. Но от них дуреешь. Сможете ей помочь?
– Это, дорогая Лола, надо смотреть персонально, очень не люблю обнадеживать понапрасну.
– Ой, Гришенька, может вы её посмотрите? Это мой последний рейс и практика заканчивается, вернусь в Ленинград и оттуда обратно в Баку самолетом. Давайте мы встретимся с вами, как прилечу? – тут она задумалась. – А чего время тянуть? Мы прибываем утром, а убываем вечером… давайте прямо сразу и съездим… Ой, – она мило зарделась, – я, получается, вам навязываюсь, а это так неприлично… Но, – спохватилась Лейла, – вы не подумайте, я же не просто так, мы отблагодарим! У папы есть все возможности. А вы, кстати, где хотите остановиться в городе? Еще не знаете? Папа вас устроит в ведомственную гостиницу… ну или в какую пожелаете. Он может!
– А кто у нас папа? – поинтересовался я, с понтом, не знал.
– А папа у нас Начальник дороги, – с достоинством сообщила Лейла.
Я смотрел на неё и ухмылялся. Лейла оказалась деловитой девахой – сходу брала быка за рога.
* * *
Мы пили чай с вареньем, а она все восторгалась.
– Ну, как ты так смог? (мы незаметно перешли на «ты») Раз и все прошло! Никакие таблетки не помогали, так, только пригасить, чтоб мозги не закипели. Врачи руками разводят.
Я многозначительно и многообещающе улыбался.