Корректировщик истории. Три бестселлера одним томом
Шрифт:
– Господин комиссарский переводчик, похоже, вы окружены. Надеетесь удрать?
– Зачем удирать? Ваши силы мы успешно раздробили. Дальше посмотрим, – Женька сплюнул за борт, но не слишком изящно – уж чересчур машину мотало.
Немец, гад, криво усмехнулся. За сопляка считает. А кто ты, Евгений Земляков, на самом деле? В армии месяц с хвостиком, штаны чужие, из жалости подарили. Только и умеешь, что лопотать с венским акцентом. Лох, лузер и чмо московское. Стрелять-то толком не научился.
Немец все ухмылялся. Морда обросла белесой противной
А может, его того… Случайный выстрел. В целях пресечения любых мыслей о побеге?
Немец улыбаться перестал. Видимо, интуиция изрядно развита. Как же его Катерина «наколола-расколола»? Впрочем, у наставницы солидный опыт. А стрелять мы вас, роттенфюрер, пока не будем. Вдруг пригодишься, тварь такая. Хотя зачем?
Ствол автомата вроде сам собой развернулся к немцу. Женька хотел ужаснуться, но почему-то не мог. Враг сидит. Не смешливый паренек из трудолюбивой рабочей семьи. Натуральный эс-эс. И еще не известно, как дальше повернется…
Проскочили мимо забившихся между домами грузовиков, мелькнула зенитка, вкопанная в землю по самый ствол. «Полицайская антилопа» тормознула, Женька, как водится, приложился затылком о кабину. Черт, пора бы приноровиться.
Катрин высунулась из кабины:
– Не высыпались? Как по нам палить начали, я газанула от души.
– Стреляли? – забеспокоился Женька.
– Ладно, проехали уже, – Катрин внимательно взглянула на немца. – Ты его воспитывал? Что-то он сбледнувший слегка. Ты, случайно, о задании не забыл?
– Ни в коем случае. Выгружать?
– Сваливай, – Катрин озабоченно завертела головой. – У немцев где-то за Шевченками батарея. Нащупывает, падла. Как бы «Антилопку» не раздолбили.
18.50.
Улица Академика Павлова.
Штаб 179-й отбр
Подвал был обжитой. Горела керосиновая лампа, радист у немецкой рации однообразно и тихо материл мудреную технику. В углу спал, с головой накрывшись полушубком, измученный старший лейтенант. В соседней комнате то и дело начинали громогласно орать в телефон, связываясь с батальонами. Остатки растрепанной за две недели боев бригады готовились к атаке. С правого фланга их должны были поддержать роты 209-го батальона НКВД. На окраине поселка Халтурина сосредоточилась главная ударная сила – шесть «тридцатьчетверок» и два «Т-60» – все, чем на данную минуту располагала бригада. Остальные машины или втянулись в бой в районе станции Лосево, или спешно ремонтировались на ХПЗ. Генерал-майор Белов, принявший на себя командование харьковским гарнизоном, уже дважды требовал ускорить разгром прорвавшегося к кладбищу противника и перебросить танки к ипподрому – немцы наращивали давление на северной окраине
– Хватит матюгаться, – неожиданно для себя строго сказал Женька радисту. – Дай послушать.
В наушниках шуршало, потом неожиданно близкий голос начал по-немецки вызывать «Венеру» и «Дору». Отозвалась «Дора», немцы принялись уточнять координаты дома, в котором засели снайперы. Потом встрял «Марш», доложил, что движение замедлилось, впереди мины, сильный фланговый огонь русских, приходится обходить перекресток. «Хельга», выходящая в эфир словно из соседней комнаты, просила до утра не тянуть.
– Что там? – рядом присела неслышно возникшая Катрин.
– Трудятся. Пока без особого ажиотажа, – сказал Женька.
– Через десять минут начинаем, – командирша расстегнула ремень и принялась подвешивать горбоносую кобуру «вальтера». – Немец сидит?
– Отдыхает, – машинально сказал Женька, стараясь удержаться и не чесаться по-обезьяньи.
Немец сидел в компании двух камрадов по несчастью под охраной злого автоматчика с перевязанной головой. Бойца слегка мутило, потому на любое шевеление немцев он нервно рявкал: «Не балуй! Капут устрою!»
Кажется, началось даже быстрее. Вздрогнул радист, вздрогнула земля. Пристрелявшаяся одним орудием еще засветло, гаубичная батарея открыла беглый огонь. Одновременно эфир наполнился невыносимым гудением самодельной «глушилки».
Прибегал к немецкой рации начальник связи бригады, орали в соседнем помещении командиры. Сыпалась с потолка пыль – по позициям немцев били все стволы, которые удалось стянуть к кладбищу.
Гаубицы скоро умолкли – снарядов было в обрез. Наверху все равно непрерывно гремело, в хлопки минометов и выстрелы танковых орудий вплелся треск пулеметов.
– Вперед! Всем вперед! – кто-то орал в соседней комнате хриплым басом. – Час даю! Щепелев, пулемет снимай, хватит дрыхнуть. Идемте, товарищи…
Застучали сапоги по ступенькам. Старший лейтенант, откинув ватник, смутно глянул на Катрин, выудил откуда-то из-под досок автомат и каску и пошатываясь пошел к двери. Еще раз оглянулся, сонно моргнул и потопал наверх.
– Я вроде привидения, – Катрин заерзала. – Вот, мать их за ногу…
Женька украдкой почесался:
– Ничего, наше дело завтра будет.
Начальница выдержала минут пять, прислушиваясь к стрельбе и разрывам мин:
– Ладно, пойдем хоть в бинокль глянем. Каску надень, оболтус.
Женька попытался нацепить каску поверх шапки, начальница уже шла к двери, бережно придерживая свою «СВТ».
– Далеко собрались? – в пролом перегородки сунулся капитан Варварин.
– Кислорода дохнуть, – пробормотала Катрин. – Засиделись.
– Не дури. Даже не смешно. Еще парня за собой тащишь. Ваше место здесь.
– Да что здесь делать? Космическим шумом в наушниках наслаждаться?