Корректировщик
Шрифт:
За два часа он успел облазить скелет суперзавра, взять образцы почвы в пластиковые пакеты, сфотографировать все детали, уповая на то, что фотопленка выдержит кратковременное пребывание в радиоактивной зоне, и с благоговением и ужасом полюбоваться на зародышей внутри зловещих коконов: оба показались палеонтологу явно подросшими за ночь и теперь упирались в стенки яиц подобием лап и хвостов.
Нагруженный ворохом впечатлений, Алиссон вернулся в лагерь, вспотев так, что рубашку и штаны пришлось выжимать. Он торопливо переоделся в сухое, захватил бинокль, собираясь взобраться на одну из ближайших скал-штоков, как вдруг издалека донесся
– Какого дьявола ты здесь торчишь, идиот?! Через три минуты «час ноль»! Тебе что, жить надоело?!
– Я бы не сказал, – пожал плечами Алиссон. – Разве «Тайгершарк» лежит прямо под нами? До него же миль двадцать.
Пилот на несколько секунд онемел, потом схватил Нормана за руку и поволок за собой. Палеонтолог вырвал руку, он ничего не понимал.
– В чем дело, мистер торопыга? Занимайтесь своим делом, я вам не мешаю.
Летчик смотрел на него, будто встретил разговаривающего осла.
– Парень, ты понимаешь, что говоришь? Ты из какого ведомства? Что-то я тебя раньше не встречал…
– Я тебя тоже и, по правде говоря, ни капли не страдаю от этого, – буркнул Алиссон. – Меня привез Кемпер.
– Вирджин? Так ты не из бригады яйцеголовых? Чтоб я сдох! Как же вас пропустили на территорию? Что ты здесь делаешь? – Рука летчика потянулась к кобуре пистолета.
– Я пакистанский шпион, – сказал Алиссон. – Хочу украсть секрет приготовления сдобного теста из радиоактивной пыли.
– Не шути, смельчак, не то пожалеешь, что родился. Отвечай на вопрос, когда тебя спрашивают вежливо.
– Я палеонтолог. – Алиссон на всякий случай примерился, как попроще обезоружить летчика. – Мой друг Кемпер обнаружил здесь скелет древнего динозавра… пригласил меня. А что, разве сегодняшнее подземное испытание чем-то отличается от других?
Пилот вздрогнул, бросил взгляд на часы.
– О господи! Он же не знал… Осталось полминуты, не успеем взлететь. За мной! – заорал он так, что Алиссон едва не оглох, и бросился под защиту ближайшей серо-коричневой стены дайки. Перепугавшийся Норман помчался за ним, понимая, что попал в какой-то непредвиденный переплет.
– Чего не знал Вирджин? – спросил он на бегу.
– «Тайгершарк» отменили! – прокричал летчик. – Вместо него сегодня испытывают подкритический «Аутбест». Худшего случая вы с Кемпером выбрать не могли.
Залегли в углублении под монолитным выступом какой-то черной породы, летчик вспомнил о брошенном вертолете, высунулся, но тут же втиснулся обратно.
– Ну все, перевод в другую часть обеспечен, черт бы тебя побрал!
– А что такое «подкритический»? – рискнул спросить Алиссон, машинально отсчитывая оставшиеся секунды.
– Глубина залегания заряда в пределах максимального выброса. То есть вспыхнет под землей, но макушка взрыва вылезет на божий свет. А это означает, что в момент взрыва в пределах двадцатимильной зоны радиация будет на три порядка выше естественного фона… Все, время!
Где-то глубоко в недрах земли словно упал и разбился стакан –
Встряска длилась всего семь секунд.
Гул стих, земля перестала качаться, эхо взрыва улетело умирать в пустыню.
– Встань с меня, сундук, – невежливо проговорил Алиссон, нащупывая шишку на темени.
Летчик вылез из убежища, прищурился на солнце и стал отряхиваться.
– Вот теперь можешь посмотреть… если не пропала охота.
Охота у Алиссона была. Сопя, он вскарабкался на скалу и в стороне, где прогремел ядерный взрыв, без бинокля увидел ровное серо-желтое поле до горизонта, пушистое, как туманная пелена. Пыль, понял он не сразу. Это же пыль! Но почему такой ровный слой?
– Собирайся, приятель, – буркнул, появляясь на скале, пилот; на пелену пыли он даже и не взглянул. – Полетишь со мной, на базе выясним, кто тебя сюда закинул, Вирджин или… – Глаза летчика вдруг остановились. – А это еще что такое?!
Алиссон посмотрел в том направлении. Над россыпью каменных обломков, курившихся пылью, торчало нечто желто-оранжевое в зеленую крапинку, по форме напоминающее хищное насекомое – богомола. У Алиссона непроизвольно сжались мышцы живота. Он приник к окулярам бинокля и отчетливо увидел свой оживший эскиз суперзавра с кошмарной, словно сошедшей с полотен Иеронима Босха, головой: три костяных, обтянутых бородавчатой кожей нароста – не то рога, не то хоботы, не то носы, три рога вверху, три кружевных перепончатых нароста по бокам головы и под ней и один узкий и длинный глаз с горизонтальным зрачком… Детеныш суперзавра переступил на месте, Алиссон понял, что у него не четыре и не пять ног, а все шесть! Плюс какой-то омерзительный белый выступ на груди, похожий на опухоль.
– Родился! – глухо пробормотал Норман, бледнея.
Пилот выхватил у него бинокль, знакомое выражение изумления проступило у летчика на лице, привыкшем в условиях военных отношений носить маску субординации и стандартной готовности выполнить приказ.
– Откуда здесь это чудище?! Сколько здесь летаю – ни разу не видел! О, их два!
Рядом с первым детенышем суперзавра появился второй, почти его копия, чуть иной раскраски.
– Они же с жирафа ростом! Ты видишь? – Ошеломленный пилот растерянно оглянулся на Алиссона. – Откуда они взялись?
– Взрыв… – пробормотал снова Норман, думая о своем.
– Что?! Взрыв синтезировал этих тварей?!
– Нет, радиация… волна излучения ускорила… вернее, инициировала спусковой механизм рождения… недаром и скелет радиоактивен.
Пилот прислушался к чему-то, вдруг выругался, сунул Алиссону бинокль и начал спускаться с крутого бока скалы. Палеонтолог очнулся. С юга летел еще один вертолет, летел зигзагами, то опускаясь, то поднимаясь выше. Он искал исчезнувшего напарника.
Пилот добрался до своей машины, винты которой продолжали ленивый холостой ход, и, очевидно, связался со своими по радио, потому что второй вертолет, с двумя подвесками серебристых контейнеров, повернул в их сторону и сел рядом с первым.