Корректор 2.0
Шрифт:
— Стоять! Скомандовал он, в очередной раз. — Упор лежа, двадцать отжиманий!
Капец, устало подумал я, за пару часов отжался раз четыреста, но сдаваться я не собирался. Выжав нужное количество, услышал команду.
— Подъем, два круга!
Тоже мне, удивил! Старый садист!
Всего лишь неделю назад, я считал, что нахожусь в прекрасной физической форме. Ох, как же я глубоко заблуждался. Еще через сорок минут подобных занятий, пот стал вытекать даже из ушей. Поломанная конечность болела нещадно, но это было не все. Подтянуться удалось три раза, и пять выжал на брусьях. Затем была команда пять кругов, десять отжиманий в конце
На третий день занятий, я получил первую оценку — «жирный бездельник», на пятый «хуже некуда». А сегодня, он назвал мое пыхтение, «полным отстоем». Интересно, майор бывает когда-нибудь доволен? И вообще, в какой школе он учился? Я таких оценок не знаю! Есть 1,2,3,4,5 или уд, неуд. Плохо, хорошо, и все! Судя по скептическому выражению лица пенсионера, я медленно двигался к единице. Так и живем!
— В тебе слишком много жира, солдат! Но ничего, три недели упражнений и будешь в форме, а ходули лишь укрепят твои руки, боль усилит бойцовский дух, ты забудешь про неё. Боль… станет роднее мамочки, ближе любовницы, ты не сможешь жить без неё. Боль… как завтрак, обед и ужин — необходимость. Она движет всем, нет боли… значит нет жизни.
«Военный философ мля…»
— Даю тебе двадцать дней, потом придется ходить без подручных средств. Ты просто счастливчик, попал к кому надо, даже из такого мешка с говном, может получиться настоящий боец!
Я начал тихо ненавидеть «доброго» дедушку. Уже в первый день я догадался, что это такой психологический ход, он доводит меня до бешенства не переступая черты, а я в злобном порыве выкладываюсь по полной. Но все равно мне хотелось двинуть пенсионеру по тыкве, он это прекрасно понимал, каждый раз, когда я проходил мимо проникновенно заглядывал мне в глаза. Вот же, гад!
Сегодня в спортзале было многолюдно, еще четыре человека занимались по своей программе. Парни и девушки, изредка бросали на меня насмешливые взгляды, будто сами регулярно ломают ноги и терпят подобное издевательство.
Вопреки всем прогнозам, ходить самостоятельно я начал на двадцатый день. Пару дней опирался на трость, а затем от нее отказался, предпочитая передвигаться медленно, но своими ногами. А ведь травматолог уверял меня, что два месяца минимум в гипсе.
С другой стороны, это же спецсанаторий. Чудо уколы, которые кололи всю первую неделю, потом чем-то облучали. Китаец помимо иглотерапии, делал точечный массаж. Ежедневный марафон, усилил все мои мышцы, кроме левой ноги, ее теперь придется подтягивать, с моим тренером майором, это вообще не проблема.
За прошедшие три недели, мне снились самые разнообразные сны, я их связывал с моей новой работой. Но это были именно сны, никаких карманов и порталов! Видимо тот последний, осознанный переход, поставил меня на новую ступень и теперь только по желанию. Но как раз таки воспоминания, о том бомже и боли, которую пришлось перенести, удерживали меня от новых экспериментов.
Помимо физической подготовки, нагружали и умственно: математика, физика, химия, английский и еще некоторые, не менее значимые предметы, занимали по шесть часов в день. Тесты, проведенные в первые дни, показали, что уровень моих знаний остановился примерно на пятом классе средней школы. Но как сказал один
Профессор Кречетов, являлся новым и без сомнения интересным знакомым. Он навестил меня в один из менее загруженных дней. Андрея Юрьевича много что интересовало, но главное, что он хотел знать, как действует механизм сдерживания носителя в захваченном теле. Доминирование — всегда ли оно за захватчиком?
Пришлось многое рассказать, про опыт, вернее его отсутствие и про эксперимент с бомжом. Профессор внимательно выслушал и пояснил интересующие меня моменты:
— Во-первых, не стоит так больше делать! Это был опасный эксперимент, ты рисковал не только телом, но и психологически! У нас нет подобного опыта, не от чего отталкиваться! Но безусловно очень интересно. Во-вторых, очень хорошо, что ты выступал только в роли наблюдателя! Вмешательство могло привести к возникновению альтернативного будущего.
Кречетов допускал, что я смотрел сам на себя в прошлом, но объяснять ничего не стал.
— Позже Роман, мне необходимо это обдумать! Все эксперименты нужно проводить в нашей лаборатории и только с согласия куратора проекта!
Я клятвенно заверил его, что подобного больше не повторится, на том и распрощались. Судя по отсутствующему взгляду профессора, задумался он крепко.
За все время моего пребывания в санатории, несколько раз звонил Сашка. Катюха соскучилась, впрочем как и я. Телефон-то у меня никто не забирал, лишь приказали придерживаться легенды.
«Бывший работодатель, который проживает в Питере, остался должен мне некоторую сумму, а узнав о проблеме, вернул долг путевкой в хороший санаторий». Такая вот нехитрая легенда.
На тридцать восьмой день, я уже уверенно бегал, даже с вещмешком и автоматом. Спарринги, стрельбы, из всех видов стрелкового оружия, даже из гранатомета, только до танков дело не дошло, видимо из-за сжатой программы. Майор был уже не такой гадкий, как в первые дни и уверял меня, что через месяц я буду бегать как тунисский спринтер, но только с пулеметом. К сожалению, или к счастью, ему не дали столько времени. На сороковой день, меня перевезли на военную базу, секретную, судя по тому, что доставили туда в микроавтобусе без окон.
Глава 19
— Здравствуйте, товарищ лейтенант!
Набиулин встретил меня, сидя за огромным столом, поприветствовал и с хитрым, нерусским прищуром стал разглядывать. Судя по его реакции, посмотреть было на что. Коротко стриженный, подтянутый, с уверенным взглядом, но самое главное на своих двоих.
— Здравия желаю, товарищ полковник! Разрешите войти?
— Конечно Роман, входите, присаживайтесь. Вижу, майор Ахрименко, не только поставил вас на ноги, но и как следует вышколил!
— Вы совершенно правы, товарищ полковник, последние сорок дней своей жизни, станут для меня незабываемыми, — говорил я это спокойно, и на полном серьезе, без тени улыбки.
А мысленно бухтел — тебя бы так погонять, гад!
Полковник же напротив, был сдержанно весел, встал из-за стола, подойдя почти вплотную с легкой улыбкой произнес:
— Ну что же, хорошо! Главное, чтобы на пользу! Как нога, не беспокоит? — говоря это, он заглянул мне в глаза.
— Никак нет, со здоровьем полный порядок, готов хоть сейчас десять километров при полном боекомплекте!