Корректор 2.0
Шрифт:
Агнесса, преображаясь на глазах, двинула свои габариты в сторону Тамары Фёдоровны. Её курс пролёг мимо стоящего у окна Серго, хотя с другой стороны Т-образного стола, места было в два раза больше.
Старлею же, изначально, пришлось уворачиваться от опасности в виде бедра Агнессы, бедолага буквально вжался в стену, эти меры не особо помогли, коварная женщина умудрилась провести бедренной частью по паху полицейского, затем развернулась к нему лицом.
— Агнесса, — представилась она, при этом грациозно протягивая ему руку тыльной частью
— Сер… — начал было старлей, но вовремя осёкся. — Старший лейтенант Иремашвилли, — нарочито официально представился он, пожимая ей руку, при этом стараясь не смотреть на Агнессу, получалось у него плохо. Он бы добился успеха только повернувшись к ней задом, но делать этого, по вполне понятным причинам, он не стал.
Кокетливо хмыкнув, тем самым давая понять, что не такого приветствия ждали. Агнесса скользнула взглядом по Савёлкину и развернулась к директрисе, умудрившись при этом задеть филейной частью несчастного Серго.
Тамаре Фёдоровне пришлось ставить руки домиком, дабы спрятать улыбку. Веселье продолжалось бы и дальше, не заметь Агнесса детский рисунок на директорском столе.
— Ну надо же! — удивленно воскликнула она. — Не думала, что ещё раз это увижу, — забыв про лейтенанта, Агнесса надела очки, затем взяв рисунок в руки, поднесла его поближе. — Ага, Женя Савченко, я его помню.
— Расскажите пожалуйста, всё, что о нём помните, — вмешался обрадованный Савёлкин, замечая, что старлей тоже оживился.
— А вы… — неуверенно посмотрев на капитана, произнесла Агнесса.
— Ах да, извините, не представился, — поднявшись с кресла, он подошёл к психологу и предъявил служебное удостоверение. — Капитан Савёлкин, невс…
— Из Петербурга? — перебила его Агнесса, удивительно быстро разглядев название города.
— Да, Агнесса Самуиловна, из него самого, — сказал Савёлкин, слегка недовольный, что его перебили.
— Что я могу сказать, — произнесла та, проведя влажным взглядом по старлею, затем уставившись куда-то вдаль, — Он был странным мальчиком, себе на уме, вроде улыбается, а глаза как ледышки и рисунок его, на плохие мысли наталкивает. Мама, Марианна Левинстович, такие инициалы трудно забыть. Красота этой женщины могла посоперничать только с её высокомерием, помню этот взгляд… — задумчиво продолжила Агнесса. — Она на тебя словно на пищу смотрит, до сих пор будто перед глазами стоит, а столько лет прошло.
Фрекен Бок слегка съёжилась, от накативших воспоминаний.
— Я её тогда с самкой богомола сравнила, хищная, коварная особь, говорит словно одолжение делает и каждым словом старается подчеркнуть никчёмность собеседника. Ещё она…
— Минутку, — перебил разговорившуюся Агнессу Савёлкин. — Мне срочно нужно позвонить, я ненадолго вас покину.
На что, сохранявшая молчание директриса кивнула, старлей, косясь на Фрекен Бок, засобирался вслед.
— Я быстро, — произнес капитан, останавливая жестом Серго.
Не дожидаясь ответа, выскочил в коридор. Из рассказа психолога, он выхватил
Позвонив в свой отдел, Савёлкин дал указание на поиск зарегистрировавшихся за последний год, Левинстовичей и Савченко, с чётким приказом оповестить, когда таковые будут найдены, в последнем капитан не сомневался, ниточка превращалась в канат. Справившись за пару минут, он поспешил в кабинет директора, железо надо ковать пока оно горячо.
Глава 5
Питер красивый город, это понимал даже Женя. Насколько его сознание было поломано и извращено, но красоту он видел не только в своих будущих жертвах. Жене здесь нравилось, и дело не в музеях и разводных мостах, это лишь довесок. Сама атмосфера города, пахло культурой, люди, их было много, как и в любом миллионнике, но перемещались они степеннее, не как в Москве.
Центр города, каждый его метр, были пропитаны историей и красотой. А красота для Евгения, была важнейшим фактором, она послужила причиной переезда из Москвы.
Мама не зря старалась, вбила нерушимые постулаты, в буквальном смысле. Безупречная прическа, рубашка должна быть идеально чистой, а брюки отглажены, в машине всегда есть комплект сменной одежды, идентичный одетому, а на работе их два, не дай бог, кофе расплескается или вспотеют подмышки. Чёрные дыры в душе, которые воспринимались им как норма, вернее тщательно скрываемая норма, дело десятое, а вот внешний вид и манеры, это визитная карточка. Евгений не причислял себя к стаду, он выше, он лучше.
Мне не нужно было лезть глубоко в чужую память, всё это лежало на поверхности, ну а если капнуть…«Нет уж увольте, боюсь не выдержать, одна только картинка голой, похотливо согнувшейся матери чего стоит, кошмар для моих моральных устоев».
С такими не весёлыми мыслями, я вёл «свой» кадиллак, по Московскому проспекту. Вёл дерзко, обгоняя и подрезая всех подряд, не обращая внимания на рассерженные гудки, меня всё больше бесило нахождение в этом теле.
Грязная вонючая мораль, казалось, что я заражаюсь её миазмами. Смоленков с Кузьмичём, просто ангелы, теперь мне было с чем сравнить. Последние полчаса, я боролся с приступом тошноты, подумывая, а не направить ли кадиллак в бетонный столб?! Разогнавшись перед этим, километров до ста восьмидесяти. Нахрен ментов, сразу к чертям — в ад!
Но судьба решила по-своему. Меня с надрывным рёвом обогнал большой чёрный джип, больше похожий на тюнингованный трактор, завершив манёвр, машина с визгом встала поперёк дороги, тем самым вынуждая меня вдавить педаль тормоза в пол. Кадиллак остановился в паре метров от преграды. Хлопнув дверями, ко мне решительно направились два крепеньких мужика, клаксоны недовольных участников движения, они полностью игнорировали.
«О, то, что доктор прописал!» — с этой мыслью, я открыл окно пошире.