Корректор реальности

Языков Олег Викторович

– Гальдер? Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии?

– Он самый… майн либер фройнд Франц. Я на капсуле залез в информаторий, покопался в его «Военном дневнике». Всегда полезно иметь иную точку зрения на события. В чем-то он подтверждает то, что я видел там, в Белоруссии. Накал сражений, героизм и стойкость наших солдат. Знаете, что интересно? Я там видел разбитую и брошенную технику. Видел наших бойцов, дерущихся с фашистами. Да и сам рядом с ними был… Видел убитых командиров и красноармейцев, но вот колонн пленных я не видел. Насмерть стоят ребята. Да вот… не угодно ли…

«24 июня 1941 года, 3-й день войны

…Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен.

… На фронте группы армий «Север» русские также сражаются упорно и ожесточенно.

В общем, теперь стало ясно, что русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают все, что имеют в своем распоряжении, навстречу вклинившимся германским войскам. При этом верховное командование противника, видимо, совершенно не участвует в руководстве операциями войск. Причины таких действий противника неясны.

25 июня 1941 года, 4-й день войны

Оценка обстановки на утро в общем подтверждает вывод о том, что русские решили в пограничной полосе вести решающие бои и отходят лишь на отдельных участках фронта, где их вынуждает к этому сильный натиск наших наступающих войск.

28 июня 1941 года, 7-й день войны

Генерал Бранд: Отчет о боях за Брест—Литовск (31-я пехотная дивизия). Действие тяжелых метательных установок и артиллерийских систем «Карл» само по себе весьма эффективно, однако сопротивление превосходящих по численности и фанатически сражающихся войск противника было очень сильным, что вызвало большие потери в составе 31-й пехотной дивизии. Ошибок в действиях дивизий, по-видимому, не было.

В тылу группы армий «Север» серьезное беспокойство доставляют многочисленные остатки разбитых частей противника, часть которых имеет даже танки. Они бродят по лесам в тылу наших войск. Вследствие обширности территории и ограниченной численности наших войск в тылу бороться с этими группами крайне трудно. На всех участках фронта характерно небольшое число пленных, наряду с очень большим количеством трофейного имущества (в том числе горючего).

29 июня 1941 года (воскресенье), 8-й день войны

Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Лишь местами сдаются в плен, в первую очередь там, где в войсках большой процент монгольских народностей (перед фронтом 6-й и 9-й армий). Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т. п. в плен сдаются лишь немногие. Часть русских сражается, пока их не убьют, другие бегут, сбрасывают с себя форменное обмундирование и пытаются выйти из окружения под видом крестьян.

Генерал-инспектор пехоты Отт доложил о своих впечатлениях о бое в районе Гродно. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это уже недопустимо» [13] .

13

Ф. Гальдер. Военный дневник. Москва, 2004.

– Да… Я понимаю и сочувствую… Такая страшная война, такие потери… Но точки коррекции? Где же они?

– А вот! Он нам их любезно раскрывает:

«1 июля 1941 года, 10-й день войны

Генерал Вагнер (генерал-квартирмейстер):

Положение с подвозом снабжения в группе армий «Север» удовлетворительное. 4-я танковая группа переходит в наступление 2.7, имея полный боекомплект боеприпасов и запас горючего на 400 км пути. Главные силы группы армий «Север» (16-я и 18-я армии) к 7.7 будут иметь кроме полной обеспеченности частей боеприпасами, горючим и продовольствием еще один боекомплект боеприпасов, три заправки горючего и две сутодачи продовольствия на базе снабжения в Двинске (наступление армии намечено на 5.7).

Группой армий «Юг» во Львове захвачено большое количество трофеев, в том числе наземные и подземные склады горючего. К 1.7 нами уже создано несколько передовых баз снабжения, в том числе в Ровно.

Положение с горючим. Ориентировочный суточный расход горючего был определен в 9000 куб. метров, или 250000 куб. метров в месяц, что означает доставку горючего в размере 22 эшелонов в день. Фактический же расход горючего составляет 11500 куб. метров в день, или 330000 куб. метров в месяц, то есть оказался значительно больше, чем мы предполагали.

Около одной трети расхода горючего покрыто трофейными запасами.

Потребность в горючем (в эшелонах) выражается в следующих цифрах: до 6.7 ежедневно – 7 ж.-д. эшелонов, с 6.7 снова потребуется 14 эшелонов ежедневно.

Серьезные заботы доставляет проблема усмирения тылового района. Своеобразный характер боевых действий обусловил необеспеченность тыла, где нашим коммуникациям угрожают многочисленные остатки разрозненных частей

противника. Одних охранных дивизий совершенно недостаточно для обеспечения всей занятой территории. Нам придется для этого выделить несколько дивизий из состава действующей армии» [14] .

14

Там же.

– Думаю, нам надо обратить самое серьезное внимание на горючее… Без него танки не ходят. Горючее в хранилищах, горючее в эшелонах, горючее в приданных немецким танковым частям автотранспортных батальонах с возимым резервом ГСМ и боеприпасов… Это и будут наши первоочередные цели. А если еще наших окруженцев организовать и поставить им правильные задачи! Придется немцам снимать дивизии с фронта раньше намеченного, ох, придется! Да, кстати, прошу решить вопрос об откомандировании в мою группу специалистов с Полигона. Это два инструктора, известные мне как «Дед» и «Каптенармус». Лозунг «Кадры решают все!» вам ведь знаком, надеюсь? Вот и будем претворять решения партии в жизнь!

– Да-а, с вами не соскучишься… Но прошу понять и меня, Корректор. Сам я не могу принять такого решения. Придется доложить по инстанции и запросить разрешения и помощи у руководства Службы Коррекции…

– Ага! – Я покрепче сжал кулак. – И передайте адмиралу мои самые теплые пожелания не ошибиться с принятием этого самого решения. Так и скажите, мол, Тур надеется на гибкость и мудрость вышестоящего руководства. Которое он лично и близко знает… А меня перекиньте в осень сорок третьего. Надо помочь одному человеку, болеет он тяжело… А зависеть от него будет многое…

***

За моей спиной гулко грохнула здоровенная дверь. Вот тут он и живет, тот человек, который может мне помочь. Если захочет и если физически сможет… Ну, а в этом я ему могу помочь. Значит – решено. Через лестницу – к звездам!

Широкие лестничные пролеты. Гулкие и пустые. Мраморные ступени, старые, позеленевшие медяшки, которые должны были удерживать бывшие здесь при последнем царе ковровые дорожки. Огромные лестничные площадки. Да-а, тут не только гроб легко выносить – не зацепишься, тут стенку в сборе можно заносить – место еще и останется. Хорошо строили предки, удобно, просторно. Жить бы и жить. А вот человек за этой дверью умирает…

Я позвонил в огромную, благородного темного дерева дверь. Еле слышно раздались твердые шаги, лязгнул, проворачиваясь, ключ в замке, дверь открылась. На пороге стоял моложавый подполковник.

– Слушаю вас… по какому вопросу?

– Здравия желаю, товарищ подполковник! Майор Кошаков! Медсанупр Военно-Воздушных сил! У меня лекарство для маршала.

Докладывая, я пристально смотрел подполковнику в глаза. Все хорошо, все правильно, принесли лекарство… Он сморгнул и, несколько запинаясь, сказал: «Проходите…»

По широкому, длинному коридору я прошел на цыпочках. Подполковник маячил в полумраке впереди.

– Подождите здесь, майор…

Дверь за порученцем закрылась, открылась, и он жестом показал – входите…

Я и вошел. Комната была большой. Ну, это и понятно… Большой и светлой. Книжные полки, много, очень много книг. Здоровенный, украшенный резьбой, рабочий стол с четырьмя телефонами. Вон тот, по-моему, «вертушка» [15] . Стопки книг, из большинства торчат разнообразные закладки.

15

Малая кремлевская АТС.

Стены, что меня удивило, были увешаны картинами. Да еще какими! Обнаженные, роскошные женщины разлеглись на них в соблазнительных позах! Ай да маршал! Ай да сукин сын! Молодец, ей-богу. Не стареют душой ветераны. На высоких подставках у стен, на полках – много довольно больших бронзовых скульптурных изображений лошадей. Ну, да… Все понятно! Красивые женщины и кони. Он же военный, в конце концов. Истинный кавалерист. Прямо передо мной – старый, но огромный и когда-то роскошный диван. Настоящая кожа. На диване, под пледом, он… Маршал Советского Союза Борис Михайлович Шапошников. Рядом – крошечный круглый столик, уставленный пузырьками лекарств, стакан в серебряном подстаканнике, ложечка лежит поперек стакана, интересно – зачем этак?

На меня направлен вежливый, но безразличный взгляд.

– Слушаю вас, майор…

– Здравия желаю, товарищ маршал!

– Не надо, голубчик, не на строевом смотру ведь… Да и лежа я доклады и рапорты принимать не привык… Вы по какому вопросу?

– Товарищ маршал, я займу у вас две минуты… Если не захотите продолжить наш разговор. Вот ваше лекарство.

– А что, голубчик, Центральный госпиталь ВВС теперь лучше, чем Кремлевка? – В глазах маршала появилась тень улыбки.

– А я не из Медсанупра ВВС, товарищ маршал…