Корректор. Книга первая: Ничьи котята

Лотош Евгений

Табличка. "Имперская служба охраны". "Странные поля". Что же еще крутится в голове?

– …с ним пообщаться на предмет таблички, – говорил в это время Бун. – Я полагаю…

– Профессор! – резко перебил его Саматта. – Мне нужен ответ на вопрос. На очень важный вопрос. Я так и не поинтересовался, где именно мы находимся. Как далеко отсюда до Масарии?

– Ну… – Бун поскреб подбородок, начинающий зарастать седой щетиной. – Верст примерно полтораста.

– Носило ли это место когда-нибудь название "Небесной бухты"? "Ледяного замка"?

– Да, –

удивленно посмотрел на него профессор. – По некоторым данным эта бухта вполне может располагаться в районе старой имперской гавани под названием "Небесная", с которой связан мифический "Ледяной замок", он же "Цитадель Майно". Но откуда…

– Ну, Дзинтон, ну, скотина… – сквозь зубы пробормотал Саматта. – Профессор! Эта экспедиция как-то согласовывалась с военными?

– Нет, конечно, – возмущенно фыркнул Бун. – С какой стати мы должны…

Со стороны лагеря грохнул выстрел, потом еще один.

– Тройной хер Тинурила! – выругался Саматта. Он припал к земле, озираясь. – Бун, Гонага, остаетесь здесь. Я проверю, в чем дело.

Он осторожно, как учил Дзинтон, активировал свой полуэффектор и для пробы ударил шокером перед собой. Свистнул рассекаемый воздух. От пули он не защитит, но в качестве неприятной неожиданности сгодится. Вот только вступать в драку с солдатами – хуже, чем глупость. Это самоубийство. Нужно любой ценой избежать столкновения…

– Молодой человек! – возмущенно заявил профессор. – Между прочим, глава экспедиции пока что еще я! И я отдаю приказы! Мы идем в лагерь вместе.

Вскинув подбородок, он решительно зашагал вперед, оступаясь босыми ногами по гальке и для равновесия размахивая зажатой в руке металлической полосой. Саматта одним прыжком нагнал его и остановил, железной хваткой взяв за плечо.

– Как ты поможешь своим людям, если тебя пристрелят на подходах к лагерю? – холодно спросил он. – Господин Бун, я не оспариваю твое руководство экспедицией в целом. Но в вопросах безопасности тебе лучше слушать меня. У меня на этом деле борода выросла. Пожалуйста, возьми госпожу Гонагу и отправляйтесь к…

Он осекся. Из-за скрывающего лагерь валуна вынырнуло несколько фигурок а защитной форме. В руках у них виднелось оружие, неприятно напоминающее автоматические штурмовые карабины. Рассыпавшись цепью, фигурки двинулись к ним. Одна из них подняла оружие и дважды выстрелила в воздух.

– Поздно, – вздохнул Саматта. – Теперь отсюда уже никуда не деться – мы в прибрежной полосе как на ладони. Все. Стоим и не шевелимся, чтобы ненароком не схлопотать пулю. – Он с легкостью пресек слабую попытку профессора освободиться. Впрочем, профессор особо и не дергался. Он стоял, спокойно рассматривая чужаков, и его глаза превратились в узкие щелочки. Ну, по крайней мере, больше не пытается вспоминать, кто глава экспедиции, и то ладно.

– Что это за люди? – испуганно спросила Гонага. – Откуда они взялись?

– Либо военные, либо бандиты, – пояснил Саматта, вглядываясь в бегом приближающихся незнакомцев. – Надеюсь, что первое. Бандитов придется убивать, но они вряд ли напали бы так рано. Скорее, подождали бы, пока мы не поднимем хоть что-то ценное.

– Но какие военные? – с ужасом спросила женщина. – Что им от нас надо?

– В

ближайших окрестностях находится по крайней мере один сверхсекретный военный институт, охраняемый большой войсковой частью, – сквозь зубы процедил Саматта, про себя кляня свою глупость на все корки. Почему он не вспомнил историю с освобождением Демиурга Майи немного раньше? Дзинтон же совершенно четко сказал, что та лаборатория расположена в окрестностях бывшей Цитадели Майно! – Разумеется, они не могли пропустить незамеченным наше появление у них под носом. Профессор Бун, сейчас вы ясно и четко представитесь и одной фразой опишете цель нашей экспедиции. У нас останется максимум три или четыре секунды перед тем, как нас положат мордами на камни. Если останется, конечно.

– Понял! – проворчал профессор. – Да отпусти же ты меня, молодой человек! Ты мне руку оторвешь!

Саматта выпустил его плечо – как раз перед тем, как цепочка из пяти человек остановилась перед ними в нескольких шагах, нацелив на них карабины.

– Всем лечь на землю лицом вниз, руки за голову! – резко скомандовал один из них с нашивками лейтенанта. – Быстро!

– Я профессор Бун из Оканакского университета. У нас официально оформленная археологическая экспедиция! – громко заявил Бун. – Я требую немедленных объяснений!

– Повторяю – лечь на землю, руки за голову! – рявкнул лейтенант. – На счет "три" открываю огонь на поражение! Раз!…

– На землю! – скомандовал Саматта, подавая пример. – Подчиняйтесь!

К его облегчению и Бун, и Гонага не стали проявлять гонор и послушно легли на гальку. Саматта почувствовал, как ему в шею больно уперлось дуло, невидимые руки выдернули кинжал из ножен на поясе и пробежались по внешним карманам гидрокостюма.

– Эй! – крикнула рядом Гонага. – Полегче с руками! Своих щупай, мудак, если сперма в мозги ударила! Или у тебя яйца от воздержания лопаются? Ты только скажи, мальчик, а уж я найду, куда их тебе запихать, чтобы не беспокоили больше!

Против воли Саматта усмехнулся. Похоже, госпожа профессор была не такой уж и рафинированной интеллектуалкой, и откуда ноги растут, знала прекрасно.

– Вы все задержаны за незаконное проникновение на территорию охраняемого объекта, – безапелляционно заявил лейтенант. – Любая попытка сопротивления будет покарана. Выполнять команды беспрекословно и в точности. Сейчас вас отведут в место временного содержания. Встать! Руки за голову и не опускать без команды.

– Я руководитель экспедиции Оканакского университета… – снова начал профессор Бун, поднимаясь, но лейтенант резко оборвал его:

– Не мое дело. Расскажешь начальству. Пошли!

– Это, может, и не твое дело, – угрожающе проговорил Бун, всем телом поворачиваясь к нему, – но здесь куча дорогостоящего оборудования. Если что-то из нашего имущества пропадет, я подам в суд в том числе на тебя лично. Я тебя раздену догола, сопляк, так что до конца жизни с долгами не расплатишься. Понял?

Рассвирепевший профессор, даже с заложенными за голову руками, производил впечатление. Его глаза мрачно горели, седеющая шевелюра растрепалась вокруг головы невесомым облаком-нимбом, а надменное худощавое лицо, казалось, принадлежало какому-то древнему богу.