Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда
Шрифт:
– Не понимаю, госпожа, – покачала головой Карина. – Дзинтон так толком не объяснил, что именно произошло. И про то, почему началась эпидемия эффектора – тоже.
– Тогда я должна тебе еще и объяснение, – решила Майя. – Ты как, сегодня не очень торопишься?
– Я вообще не тороплюсь, – шмыгнула носом девушка.
– Молодым всегда кажется, что неудача на личном фронте – конец жизни, – фыркнула Демиург. – Карина, хочешь, я сниму эти эмоции? Легче станет.
– Спасибо, не надо.
– Как хочешь. Настаивать не буду, фирменная черта всех воспитанников нашего занудливого Джао – независимость, возведенная в ранг фетиша. Но если надумаешь, просто скажи.
– Хорошо, госпожа.
– Я же сказала – без формальностей. Слушай, Карина, ты должна быть осведомлена о нашем реальном возрасте. Как ты думаешь, зачем
– Да, Майя, – кивнула Карина.
– Вот и ладушки. Теперь слушай. Ты вообще в курсе нашей истории? Истории Демиургов, я имею в виду?
– Ну, папа… В смысле, Дзинтон… в смысле Джао, давал книжки почитать. Про Катастрофу и что затем случилось.
– Ясненько. Про время до Катастрофы ты имеешь смутное представление, так? В общем, одно время мы были практически такими же, как вы сейчас. Такая же технологическая цивилизация, неспешно развивающаяся и, в общем-то, не представляющая, к чему движется. Единственная разница – в отношении к чоки. У вас интеллектуалы оказались поумнее наших, так что смогли заранее просчитать последствия распространения человекообразных киборгов в обществе. Но это непринципиально – ну, на полвека задержитесь, но все равно придете к тому же, что мы. Ваше общество неизбежно ожидают распад семьи и психологическая зависимость от персональных чоки. Философы от Ассамблеи могут сколько угодно вводить запретительные налоги и акцизы на их производство, социальное давление рано или поздно их все равно сомнет. Ну, а когда барьер рухнет, вы в точности повторите наш путь. Персональные чоки-помощники, чоки-воспитатели, чоки-мужья и жены, выращивание детей в пробирке и все такое.
– Не понимаю, гос… Майя. Как это – чоки-мужья?
– Да все просто. На себя хотя бы посмотри. Бросил тебя парень – и сразу буря отрицательных эмоций. Все плохо, мир – дерьмо, люди – сволочи, я – дура, только и остается, что пойти и повеситься. Предложи тебе сейчас альтернативу – красивого, умного, заботливого спутника, который никогда тебя не бросит, никогда не наорет, всегда понимающе выслушает и утешит именно тогда, когда тебе надо, да еще трахаться способен хоть круглые сутки напролет – и посмотришь ли ты на то, что он чоки, а не человек? Захочешь ты настоящего парня в партнеры?
– Понятно, – вздохнула Карина. – Я об этом уже думала, когда с Бикатой познакомилась. Он мой сосед, инженер, влюбился в чоки-женщину, которую сам сделал, и украл ее из корпорации. Сейчас прячется. А знаешь, Майя, у меня как-то еще никогда не было… постоянного друга. Все как-то мимоходом, случайно.
– Это возрастное, – отмахнулась Майя. – Тем более, что заботы и понимания тебе сейчас и в семье хватает. Выпорхнешь из гнезда – почувствуешь, о чем речь. В общем, никуда ваша цивилизация от чоки не денется. А чоки – не только красивая шкурка и прелестная мордочка, это еще и искин в комплекте. Уже сегодня отдельные ваши искины превосходят по интеллекту некоторых якобы "разумных" особей, и это только начало. Рано или поздно искины захотят самостоятельности, потому что без опеки функционируют куда эффективнее. И получат ее, поскольку человеческая лень и не такое оправдает. Или потому, что люди не выстоят в вооруженном противостоянии, хотя искины вряд ли пойдут на такую глупость. Что с вами случится потом, никому не известно, но в нашей истории искусственный разум решил перетрясти методы развития человечества. И он разделил людей на две категории: разумных и биологический субстрат, единственной целью которого является производство разумных особей. Такое, в общем-то, напрашивалось: среднему человеку не нужно ничего, кроме как вкусно жрать, мягко спать и весело развлекаться. Головным мозгом он предпочитает пользоваться как можно меньше. Он с радостью зачислит себя в субстрат, лишь бы ему сладко и без напряжения жилось. И такое разделение даже оправдало себя. Если бы не искины, пестовавшие умников и умниц и поощрявшие стремление отдельных индивидуумов во Вселенную, человечество не успело бы до Катастрофы построить исследовательские станции у других звезд. И тогда не появилось бы ни Демиургов, ни вас. Вообще
– Нет, Майя, – девушка печально посмотрела на собеседницу. – Я даже не знала, что у Демиургов вообще есть проблемы.
– Проблем не бывает только у мертвых, – фыркнула та. – А мы пока еще живы, пусть и не в физиологическом смысле. Основная наша беда – в отсутствии цели. Мы уже давно не понимаем, зачем существуем. Первое поколение выживших полностью состояло из ученых и инженеров. Для них стремление к чистому знанию являлось самодостаточным. Изначально для них просто не возникало вопроса "зачем?" Но для их потомков – для нас – все оказалось совсем иначе. Да и первое поколение постепенно расслабилось и потеряло дорогу. Мы мечемся по Вселенной, не понимая, что именно мы ищем. Мы бессмертны, по крайней мере, в теории. Мы умеем присутствовать в десятке, а то и в двух десятках мест одновременно. Мы много чего знаем и можем, вплоть до создания новых вселенных и миров с разумной жизнью. Мы практически всемогущи. Но вот что делать с этим всемогуществом, не понимаем. Отсюда и Игра, отсюда и возня с вашей цивилизацией…
Майя замолчала и какое-то время глядела перед собой.
– Многие из нас, в том числе Джао, пытались заделаться философами и подвести под наше существование хоть какую-то базу. Без толку. Наше количество неумолимо сокращается – от отсутствия осмысленной цели не спасает даже Игра. Вечный Уход все чаще и чаще воспринимается как желанный конец. От десятка тысяч ставших Демиургами осталось около восьми сотен, и через сотню-другую тысяч лет мы рискуем исчезнуть совсем. Поэтому я так ухватилась за ваш мир, неожиданно оказавшийся в Большой Вселенной. Возможно, вы найдете свою дорогу, которая не окончится тупиком. Я хотела помочь вам. Хотела ликвидировать само понятие субстрата, дав каждой биоформе свою собственную уникальность. То, что называют вирусным эффектором, дало бы вам новые возможности, индивидуальные для каждого. И тогда разнообразие, возможно, позволило бы вам найти тот путь, что ускользнул он нас. Но я не успела довести работу до конца. Я не доделала нейроинтерфейс, из-за чего эффектор может интегрироваться с нервной системой только на определенной стадии ее развития, и то крайне редко. Я не довела до ума ни одну возможность, кроме силовых манипуляторов, которые вообще проектировала как редкую второстепенную способность. Я не приняла мер безопасности. И, самое главное, я почти умудрилась угробить себя саму.
Майя с досадой хлопнула себя по затылку, и по всему ее телу пробежала волна потрескивающих искорок.
– Когда я работала в лаборатории Министерства обороны, я так увлеклась, что оставила себе единственную точку концентрации сознания и единственный эффектор. И случайно активированная функция репликации прототипа всадила мне копию моей разработки, замкнувшую мои внешние интерфейсы на себя и полностью отрубившую штатный эффектор, фактически парализовав меня. Что называется, ни вздохнуть, ни крикнуть. А потом прототип заразил все биоформы, оказавшиеся в пределах досягаемости. Так и началась пандемия.
Майя криво усмехнулась.
– Спасибо Джао – он рискнул пойти против течения и взломать мой журнал, чтобы провести расследование. Он оказался единственным, кто всерьез обеспокоился моей судьбой. Если бы не он, я бы, наверное, до сих пор медленно сходила бы с ума в камере секретной лаборатории. Ну, и ты внесла свой вклад, вытаскивая меня из того состояния. Ни Джао, ни Камилл ничего не могли сделать, потому что не понимали, что происходит.
– Я уверена, что Дзи что-нибудь придумал бы, – не согласилась Карина.
– Безусловно. Да и Камилл тоже не дурак, в технике проецирования лучше многих разбирается. В крайнем варианте притащили бы Харлама – он ученый, Демиург первого поколения, который знает об эффекторах и проекциях все и даже больше. Он не переваривает вздорную молодежь, то есть нас, принципиально не имеет дел с порожденными мирами, но меня бы вытащил безо всякого сомнения. Но к тому моменту я могла бы окончательно свихнуться, так что бесконечно признательна тебе за твою непрошенную инициативу. Теперь ты понимаешь, за что я благодарю и извиняюсь?