Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда
Шрифт:
Томара начала снимать электроды, избегая смотреть парню в глаза. Отложив диагност, она укрыла парня одеялом, придвинула к кровати стул и села, краем глаза заметив, как Карина приблизилась и встала за ее спиной.
– Мири, – тяжело сказала хирург, – это не бронхит. Тебя обманывали с самого начала. Намеренно обманывали. У тебя рак, Мири, неоперабельный рак.
Одну или две минуты невыносимо тяжелой тишины парень лежал неподвижно, глядя в потолок. Потом он обратил взгляд на Томару.
– И ничего нельзя сделать? –
– Обычными средствами – ничего, господин, – покачала головой хирург. – Диагноз поставили слишком поздно. У тебя очень много лимфоузлов поражено метастазами. Задеты бронхи, легкие, средостение, пищевод. Тебя не возьмется оперировать ни один хирург. Я покажу тебе…
Она извлекла из сумки планшет и включила его.
– Видишь? – она вызвала на экран томограмму и подсветила раковые узлы. – Эта твоя грудная клетка. Вот бронхи, легкие, пищевод, сердце. А вот эти желтые пятна – рак. Узлов слишком много. Резать тебя сейчас, облучать, травить химией уже поздно. Это имело смысл полгода назад, но тогда тебе еще не поставили диагноз.
Мири равнодушно взглянул на экран.
– Я догадывался, что у меня не бронхит, – сказал он. – Курить я бросил периодов пять назад, лекарства горстями глотал, а кашель только усиливался. И глотать больно, и аппетита нет. Я смотрел симптомы в Сети, при бронхите так не бывает. Сколько мне осталось? – внезапно спросил он.
– Три-четыре периода максимум. И с каждым днем будет становиться все хуже.
– Понятненько… – криво ухмыльнулся юноша. – Ну, ждать я не намерен. Толку-то подыхать таким вот собачьим образом! Во всяком случае, госпожа, спасибо, что сказала правду. Ты только за этим и тащилась в такую даль?
– Нет, Мири. Я бы не сказала тебе правду, если бы не могла предложить надежду.
– Ты хочешь меня оперировать? – сдавленным голосом спросил парень. – Ты же сама сказала – никто не возьмется. Да и зачем? Только мучиться лишний раз…
– Я не возьмусь тебя лечить, господин, – сердце Томары глухо отдавалось у нее в ушах. – Она возьмется.
Карина вышла из-за ее спины и подошла вплотную к кровати.
– Я девиант, Мири, – через силу выговаривая слова, произнесла она. – Я очень сильный девиант. У меня есть способности, которые помогут мне уничтожить рак.
Во взгляде парня мелькнул живой интерес.
– Ты девиант, госпожа? – переспросил он, поворачивая голову. – Сильный девиант – это что? Какая категория?
– Первая, господин.
– Ух ты! – лицо парня преобразилось от проявившегося на нем любопытства, и он стал похож на того юношу, каким Томара запомнила его три периода назад. – Ну нифига ж себе! Впервые вижу кого-то с первой категорией! А ты не врешь?
Карина слабо улыбнулась, и тут же тело парня приподнялось в воздух. Он судорожно схватился за сползающее одеяло, но тут же рассмеялся.
– Здорово! –
– Ты худой, господин, и легкий, – покачала головой Карина, и тело парня плавно опустилось на кровать. – А я сильная. Я очень хочу тебе помочь. Ты позволишь мне?
Радостное оживление сошло с лица юноши, но и прежняя отрешенная унылость на него не вернулась. Он закашлялся, но подавил приступ, сел на кровати и внимательно посмотрел на девушку.
– Прости, я как-то не запомнил ваших имен…
– Я Карина, – быстро сказала девушка. – А это госпожа Томара.
– Карина… – задумчиво произнес Мири. – И что ты хочешь со мной сделать? Ты вообще врач? Ты такая молодая…
– Ну… почти врач, – Карина явно смутилась. – Я интерн, практикантка. Но я могу выжечь твои раковые клетки. Я умею так делать, не повреждая окружающие ткани. И я могу их видеть без аппаратуры, просто глазами.
– Ого! – присвистнул парень. – Ну-ка… – он пошарил под одеялом. – Что меня в руке?
– Ртутный градусник, – серьезно сказала Карина. – Ты зря его держишь в кровати, можешь сломать, если случайно навалишься.
– Нифига себе… – снова сказал парень. – И ты можешь вычистить из меня эту гадость? А часто ты это делаешь?
– Нет, господин Мири, – покачала головой девушка. – Я еще никогда такого не делала на живом человеке.
– А на ком же тогда… – удивился парень. – А! Вы же на жмуриках в морге тренируетесь. Значит, я буду мышкой подопытной? Ну и ладно, я не против.
– Господин Мири, – вмешалась Томара. – Ты осознаешь, что последствия могут быть самыми скверными?
Мири широко ухмыльнулся.
– Я все понимаю, госпожа, – решительно сказал он. – Не маленький. Да мне какая разница? Не получится – пойду и слопаю пузырек снотворного, чтобы с гарантией. А тут хоть какая-то надежда есть. Что от меня надо? Подписать что-то?
– Да, – кивнула хирург. – Ты должен подтвердить, что осведомлен о своем состоянии и возможных долгосрочных последствиях. И ты должен согласиться на экспериментальное лечение.
– Да без проблем! – отмахнулся парень. Он снова натужно, лающе закашлялся и с досадой сплюнул в салфетку сгусток красноватой слизи. – Видишь? Мне все равно, подпишу что угодно. Где бумажка?
– Потребуется твой паспорт, – пояснила хирург. – И персональный код. Паспорт нужно приложить к планшету, вот сюда, а потом ввести код для удостоверения подписи.
– Сейчас… – Мири выбрался из постели и зашлепал по полу босыми ногами. – Где-то здесь, в ящике валялся. Ага…
– Господин Мири, – предупредила его Томара, – потребуется заключение еще одного врача на тот случай, если я тебя обманываю или ошибаюсь. Ты должен выбрать врача сам, или же заключение даст кто-то из хирургов нашего отделения.