Коррупционная преступность в избирательном процессе Российской Федерации

Акунченко Е.

В науке уголовного права под мотивом традиционно понимают порожденное системой потребностей, осознанное и оцененное побуждение, которое является идеальным основанием и оправданием общественно опасного деяния, а под целью – идеальный образ желаемого будущего результата, к которому стремится преступник, совершая общественно опасное деяние ^[60] . При этом, как пишет Д. П. Котов, «мотив и цель преступления тесно связаны между собой и всегда взаимно детерминированы. Но они в подавляющем большинстве случаев не совпадают друг с другом, так как мотив характеризует субъективную необходимость преступного деяния, а цель – его направленность» ^[61] .

60

См.: Дагель П. С.,

Котов Д. П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1974. С. 180.

61

Котов Д. П. Мотивы преступлений и их доказывание. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1975. С. 26.

В результате исследования, проведенного И. И. Вистом, установлено, что особенностью мотивов преступлений против установленного порядка финансирования избирательной кампании кандидата является их разнообразный характер. В частности, к числу наиболее распространенных мотивов относятся: желание занять определенную должность – 56 %; получение имущественных прав и выгод для себя и третьих лиц – 36 %; иные побуждения, к числу которых следует отнести получение привилегий, иммунитетов, лоббирование интересов третьих лиц, – 12 % ^[62] . И если корысть как мотив совершения преступления означает, что «в основе побудительных причин общественно опасного деяния лежит стремление получить какую-либо материальную выгоду, пользу» ^[63] , то признать его в качестве обязательного признака данного преступления не представляется возможным, так как корыстная мотивация встречается лишь в трети случаев. Очевидно, что побуждения к преступному нарушению порядка финансирования избирательной кампании кандидата детерминированы целью достижения определенного результата, но вместе с тем не могут быть сведены исключительно к личному обогащению и отражают иную личную заинтересованность.

62

См.: Вист И. И. Уголовная ответственность за нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума: дис. … канд. юрид. наук. Омск, 2015. С. 145.

63

Волков Б. С. Мотивы преступлений. Казань: Изд-во Казанского университета, 1982. С. 45.

Аналогично воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий, а также подделка подписей избирателей или заведомое заверение подделанных подписей (подписных листов), сопряженные с подкупом (п. «а» ч. 2 ст. 141 и ч. 2 ст. 142 УК РФ), не могут быть мотивированы корыстно, поскольку оферент в рамках «коррупционной сделки» вряд ли отчуждает материальные ценности для личного обогащения. В основе его поведения лежат иные личные мотивы, которые формируются по мере того, как субъект преступления осознает стоящую перед ним цель – достижение определенного результата в ходе избирательной кампании. В свою очередь, передача предмета подкупа выступает лишь средством ее достижения.

Подход к определению признаков преступлений коррупционной направленности, принятый в совместном указании Генеральной прокуратуры и Министерства внутренних дел Российской Федерации, отражает логику легального определения коррупции, исходя из которого коррупционные преступления могут быть направлены только на получение выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав, то есть объекты материального мира. Поэтому незаконное использование лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения иной личной (нематериальной) выгоды с точки зрения Федерального закона «О противодействии коррупции» не может быть отнесено к числу коррупционных деяний.

Не меньше вопросов вызывает логика, в соответствии с которой те или иные составы преступлений были включены или, наоборот, не включены в перечень № 23. В частности, к данному перечню при наличии в статистической карточке отметки о совершении преступления с корыстным мотивом отнесен состав преступления, предусмотренный п. «б» ч. 2 ст. 141 УК РФ (воспрепятствование осуществлению избирательных прав граждан или работе избирательных комиссий, совершенное с использованием своего

служебного положения), и не отнесен состав преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 141 УК РФ (вмешательство с использованием должностного или служебного положения в осуществление избирательной комиссией ее полномочий с целью повлиять на ее решение, а равно неправомерное вмешательство в работу Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы»). Кроме того, к числу коррупционных (также при наличии в статистической карточке отметки о совершении преступления с корыстным мотивом) отнесен служебный подлог (ст. 292 УК РФ), но не отнесена фальсификация избирательных документов, если это деяние совершено членом избирательной комиссии (ч. 1 ст. 142 УК РФ).

Отдельный учет коррупционных преступлений осуществляется и в системе следственных органов. Приказом Следственного комитета Российской Федерации утвержден статистический отчет «Сведения о деятельности следственных органов Следственного комитета Российской Федерации по противодействию коррупции» ^[64] , в котором к числу коррупционных также отнесены только преступления, предусмотренные пп. «а» и «б» ч. 2 ст. 141, ст. 141¹ и ч. 2 ст. 142 УК РФ. Вместе с тем данный правовой акт не содержит указаний на признаки коррупционных преступлений.

64

Об утверждении статистического отчета «Сведения о деятельности следственных органов Следственного комитета Российской Федерации по противодействию коррупции»: приказ Следственного комитета РФ от 28 марта 2011 г. № 41 // СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru

В связи с изложенным полагаем, что перечни коррупционных преступлений, предложенные на сегодняшний день в актах правоохранительных органов, не следует воспринимать как непреложную истину. Однако их все же следует принять за основу при дальнейшем исследовании, поскольку изучение состояния, динамики и структуры коррупционной преступности в избирательном процессе может быть построено преимущественно на показателях официальной статистической отчетности. В свою очередь, признаки коррупции в избирательном процессе, рассмотренные нами ранее, позволяют выделить в объеме уголовно-правовых запретов три группы составов коррупционных преступлений в избирательном процессе.

Первая группа представляет собой совокупность преступлений, основным непосредственным объектом которых выступают общественные отношения, возникающие в связи с реализацией избирательных прав граждан. Данные преступления совершаются в условиях избирательного процесса и в силу особенностей объекта посягательства всегда направлены на достижение политических целей. Условно назовем ее «специальные коррупционные преступления в избирательном процессе». В их числе:

– пп. «а» и «б» ч. 2 ст. 141 УК РФ (воспрепятствование осуществлению избирательных прав граждан или работе избирательных комиссий, соединенное с подкупом или совершенное лицом с использованием своего служебного положения);

– ч. 3 ст. 141 УК РФ (вмешательство с использованием должностного или служебного положения в осуществление избирательной комиссией ее полномочий с целью повлиять на ее решение, а равно неправомерное вмешательство в работу Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы»);

– ст. 141¹ УК РФ (нарушение порядка финансирования избирательной кампании);

– ч. 1 ст. 142 УК РФ (фальсификация избирательных документов, если это деяние совершено членом избирательной комиссии, уполномоченным представителем избирательного объединения, группы избирателей, а также кандидатом или уполномоченным им представителем);

– ч. 2 ст. 142 УК РФ (подделка подписей избирателей в поддержку выдвижения кандидата, списка кандидатов, выдвинутого избирательным объединением или заверение заведомо подделанных подписей (подписных листов), соединенные с подкупом);

– ст. 142¹ УК РФ (фальсификация итогов голосования);

– ч. 1 ст. 142² УК РФ (незаконная выдача членом избирательной комиссии избирательного бюллетеня).

Вторая группа представляет собой совокупность преступлений, основным непосредственным объектом которых выступают иные общественные отношения (отношения, направленные на обеспечение нормального функционирования органов власти, интересы службы в коммерческих и иных организациях и др.). Отличительной чертой данной группы коррупционных преступлений является их общий по отношению к избирательному процессу характер, несмотря на наличие специальных субъектов (участников избирательного процесса) и направленность на достижение политических целей. Условно назовем ее «общие коррупционные преступления в избирательном процессе». В их числе: