Корсары Балтики
Шрифт:
Оруженосец бегом отправился за птицей и вырвал у нее добычу.
— Я в восхищении, — заметил де Сото. — С собой ли наши кинжалы?
— Вот они, — сказал рыцарь, указывая на дорожную сумку оруженосца, небрежно брошенную на траву.
— Теперь моя очередь.
Выжидали долго, ибо утки, чуя неладное, прекратили полеты.
Одна все же рискнула, и поплатилась. Удар аравийской охотничьей птицы был не менее точным. Но сбив на землю добычу, она аккуратно вернулась на руку мавра.
— Судя по вашему довольному виду,
— Разумеется! А если бы он не сбил утку, а лишь поранил? Нет, сокол обязан прижать к земле и растерзать добычу!
— Не знал я здешних правил и привычек, — дернул плечами испанец. — На Востоке именно последний маневр считается высшим искусством, да он и тренируется с огромным трудом. Но я не стану прятаться за своим невежеством. Кинжал ваш!
Некоторое время на лице рыцаря ливонского ордена алчность боролась с благородным порывом, но победила первая. Он взял кинжал де Сото и принялся осматривать его с нескрываемым восторгом.
Испанец задумчиво посмотрел на небо.
— Пора, — сказал он мавру.
— Что — пора? — переспросил рыцарь.
— Пить тодди, разумеется! — улыбнулся де Сото.
Немец жадно глотнул из фляги заморского пойла, и его лицо чудесным образом преобразилось: покраснело, потом побледнело, жиденькие усы встали дыбом.
Де Сото хохотнул и пару раз дружески хлопнул его по спине.
— Я же говорил, — сказал он. — Водка крепкий напиток.
— Дикарское изобретение, — выдохнул тевтонец. — Достойное славянских варваров… Может ваши шотландцы — это островные русские?
— Очень может быть, — задумчиво сказал де Сото, аккуратно вытащил из сумки оруженосца не выигранный в споре кинжал и быстрым движением перерезал юноше горло.
— Доннерветтер! — вскинулся рыцарь, но по свистку мавра сокол, доселе дремавший на уложенной в траву перчатке, взвился и вцепился в лицо рыцаря.
Пока тот кричал и пытался сорвать с себя птицу, мавр спокойно обошел его кругом и одним точным ударом в основание шеи отправил на небеса. Вытирая кривой кинжал о плащ рыцаря, выходец с юга Испании озирал окрестность внимательными глазами, тогда как де Сото казался поглощенным флягой.
— Все тихо? — спросил испанец, отбрасывая в сторону опустошенный сосуд.
— Да, хозяин, — ответил бесстрастный мавр.
— Тогда пошли отсюда.
…Когда «Спрут» вдруг начал выходить из гавани, рыцарь Роже выругался:
— Вот невежда! Мне говорили, что южане спесивцы и наглецы, но я не верил. И как он успел прошмыгнуть на борт?
Тут он встрепенулся:
— А кто покажет мне стрельбу из новеньких пушек?
Показал стрельбу из новеньких пушек помощник де Сото с изуродованным лицом.
Пушки грянули с кормы «Спрута» дружно, ядра кучно ударили в бок недостроенного ливонского корабля. Засыпанный щепками и слегка контуженный, рыцарь Роже поднялся,
Под ними лежали суковатые бревна, заготовленные для камина, да так и брошенные нерадивыми слугами у башни. Восточные пособники коварного кастильца оставили их вместо дара фрау Гретхен.
— Мерзавец, — заскрежетал зубами Роже. — Ты обокрал меня, но еще и лишил радости мести… Гретхен доберется до тебя раньше, чем смог бы сделать это я! Гореть тебе в аду, лживый гранд!
«Спрут», отойдя от замка на три полета стрелы, спустил на воду кожаную лодочку.
В условленном месте на нее взошли мавр и кастилец, который поигрывал двумя кинжалами и любовно косился на новый и весьма богатый трофей — клетку с Острокрылом.
— До встречи, Ливония, — крикнул де Сото в сторону замка. — Недолгой была моя служба тебе, но весьма плодотворна. Мешок и сундук с монетами, четыре десятка тюков с товарами, три великолепные и охотничья птица… Повернувшись к помощнику, он заметил:
— Балтика определенно начинает мне нравиться.
Глава 14. БЕСЕДЫ В ОТКРЫТОМ МОРЕ
Тот самый командир русского капера, что почитался канувшим в пучину Балтики, как раз успел закончить починку судна и отчалил от северного берега Невы. Казалось бы, легче легкого дать о себе знать Басманову — переплыть на плоскодонке пограничную реку. На русском берегу есть государев человек Зализа, такой же опричник, и его дружина… Быстрее ветра домчится весточка до заинтересованных лиц.
Однако миссия Карстена Роде мыслилась изобретателям ее скрытной, потаенной, не требующей лишних глаз и ушей. Потому неистовый датчанин, равно как и его друг и компаньон — кастильский монах, не решились отправлять вести.
— Узнают русские на южном берегу, — сказал Роде, — узнают и свены на севере. Слишком дружны они ливонцам, чтобы рисковать. Наведет кто витальеров — беды не оберешься. Мой когг не готов к новой баталии.
— Верно рассудил ты, сын мой, — солидно кивнул головой монах. — Нам тишком следует прокрасться до Ивангорода. Там и Басманов, там и починка настоящая.
Рано поутру вспыхнула свенская крепостица, взятая штурмом выходцами из третьего тысячелетия и командой капера. Жирный дым поплыл над студеной водицей в сторону Руси.
Одновременно вышли в плавание флагман «Южный Гром», а также трофейная свенская лойма, на которой разместился народ из Чернокрылого Моргульского Легиона. Проскользнули мимо Березового острова два неясных силуэта, и канули в дымке.
Зализа, упрежденный людишками из племени Ижора, выслал конный разъезд. Дружинники взяли у местных лодчонку и перебрались через Неву. К тому времени пепелище уже остыло, ни следа свенов и Карстена Роде не нашли воины, да воротились ни с чем.