Корсары глубин
Шрифт:
Большой корабль садился в воду кормою вниз. Команда уже сидела в шлюпках и гребла прочь от тонувшего судна.
С восходом солнца появились еще два парохода. Один из них сильно дымил и имел такой большой ход, что вскоре исчез. Другой шел прямо на нас и был быстро пойман. Это был норвежский пароход «Винланд» из Бергена, шедший из Гуантанамо в Нью-Йорк с грузом сахара. Наш третий сахарный корабль. Капитан сказал, что он читал в кубинских газетах предупреждения о подводных лодках, но счел это просто за несерьезные слухи. Прошлая недоверчивость заставляла его теперь держать себя застенчиво.
Море стало бурно, когда появился на виду другой пароход, норвежский корабль «Виндегген», груженный 6000 кип хлопка и 2000 тонн меди
Капитан прибыл к нам со своими бумагами. Мы не имели намерения теперь же послать на берег людей с «Виндеггена». Груз парохода был слишком ценен, в особенности медь, в которой так сильно нуждалась блокированная Германия. Наши запасы металла, столь необходимого для изготовления снарядов, в начале войны были очень большими, но громадный рост потребности в боезапасах на различных фронтах сильно истощил их. Мы могли в обширных отсеках своей лодки поместить цепные грузы «Виндеггена» для последующей доставки их в свой порт.
«U-151» находилась слишком близко от берега и от путей каботажных судов, не говоря уже об опасности появления истребителей, чтобы рискнуть в этом месте заняться переброской груза с парохода на нашу лодку. Дальше в море — это можно было сделать спокойнее.
«Отправляйтесь к себе на корабль, — сказал норвежскому моряку наш бородатый командир, — затем идите в море, но не пытайтесь убежать. У нас хорошие орудия, и мы пойдем сразу; же за вами».
Пароход отправился, куда ему было приказано. «U-151» шла за ним, как бы конвоируя его. Вдруг показался небольшой пароход, шедший по направлению к нам.
«Остановитесь и ждите, но не забывайте моих слов», — был предупрежден по мегафону капитан «Виндеггена».
Норвежец сделал так, как ему было сказано, а мы в это время захватили и потопили транспорт «Пинар дель Рио», 2500 тонн водоизмещения, имевший на борту груз сахара.
Мы увели «Виндеггена» на полтораста миль в сторону, а затем, используя его команду, начали перегрузку меди, выбросив за борт железный балласт лодки.
Учитывая, что в любой момент мог появиться какой-нибудь неприятельский корабль, мы все время оставались готовыми к погружению. Медь переносилась на палубу лодки только по несколько брусков одновременно. Если бы нам пришлось погружаться с грузом металла на палубе, то это была бы катастрофа. На перегрузку и укладку в лодке всей этой добычи пошли два дня самой напряженной работы. Когда она, наконец, закончилась, команда «Виндеггена» собрала свои пожитки и села в спасательные шлюпки. Шлюпки были выстроены в линию, и мы приготовлялись взять их на буксир. Капитан Виндеггена захотел, чтобы его корабль был потоплен с развевающимся флагом.
На мачте был поднят норвежский флаг. Взорванный нашими подрывными патронами, пароход быстро затонул на ровном киле, и последнее, что мы видели, был норвежский флаг. «U-151» пошла к берегу, буксируя шлюпки. На палубе лодки пелись старые песни под аккомпанемент гитары и мандолины.
Концерт был прерван в 5 часов дня из-за появления на горизонте дыма. Мы сейчас же отдали буксирный конец и приказали шлюпкам идти по направлению этого дыма.
Они повиновались, а мы, в свою очередь, тоже пошли в этом же направлении. Появился пароход. Мы погрузились и стали наблюдать. Как мы и думали, пароход увидел спасательные шлюпки и пошел к ним. Путешественники в шлюпках прекрасно видели все происходящее. В должный момент лодка обнаружила свое присутствие. Столбняк на палубе парохода, суматоха со спуском шлюпок, и еще один приз захвачен. Корабль оказался «Генрих Лунд» из Бергена в Норвегии. Он шел из Балтиморы в Буэнос-Айрес с грузом угля, машин и машинных частей. Его шкипер, капитан Калтенборн просил разрешения перед потоплением «Лунда» спасти свои пожитки.
«У меня есть, — прибавил он, — несколько бутылок шампанского и пива, а также несколько газет, в которых говорится
Мы сразу же согласились. Шампанское и пиво были желанной вещью, а еще более желательны были газеты. Мы жадно стремились узнать, имелось ли в них какое-нибудь интервью с нашими бывшими пленными, которое они обещали дать о крейсерстве с нами.
Подрывные патроны сделали свое дело, и «U-151» снова отправилась вперед с колонной спасательных шлюпок.
На лодке и на шлюпках распивалось шампанское и пиво. Я лично предпочитал последнее. Мы не взяли с собой из Германии никаких освежающих напитков, а на захваченных кораблях находили их в очень малом количестве. Ничто лучше не соответствует друг другу, как распитие пива и чтение газет. Мы штудировала каждую статью и заметку и, наконец, нашли то, что искали. Капитан сдержал свое обещание, рассказав о своем пребывании у нас в качестве пленников.
Капитан Кальтенборн сказал мне, что мы подозревались в потоплении шестнадцати кораблей. На самом же деле мы потопили четырнадцать. Еще один взорвался на поставленных нами минах, а американцы предполагали, что он был торпедирован. Это составляло пятнадцать. Оставался шестнадцатый. Из дальнейших разговоров со шкипером я вывел заключение, что шестнадцатый корабль тоже пал жертвой нашей минной постановки, а отнесен был, как в пятнадцатый, к числу потопленных нашими торпедами.
«U-151» продолжала буксировать шлюпки при свете заходящего солнца. Теперь мы входили на оживленные судовые пути и мечтали поскорее от них освободиться. Фон Ностиц договорился с пленными, что как только появится пароход, то он подведет шлюпки к его курсу как можно ближе и отдаст буксир. Затем мы погрузимся и будем наблюдать, как пойдут события. Пленные должны были сигнализировать подходящему судну криками, маханьем фонарями и пуском ракет, которыми мы их снабдили. Если корабль откажется взять их к себе на борт, то они должны были информировать капитана о нашем присутствии поблизости и сказать, что если он все-таки будет отказываться взять их к себе, то мы торпедируем корабль.
Вскоре после наступления темноты мы заметили пароход, шедший очень медленно у нас с левого борта. Буксирный конец был отдан, но «U-151» не погружалась. Мы могли ясно видеть корабль, в то время как за нами находилась темная масса облаков, делавшая нас почти совершенно невидимыми. Обитатели шлюпок сразу же устроили дьявольский фейерверк. Граждане Балтимора должны были слышать и видеть их. Пленные махали фонарями и пускали ракеты. Линия шлюпок представляла потрясающее зрелище. Встречный корабль оказался прибрежным патрульным судном. Он остановился и стал приглядываться к происходившему, но поскольку во всей этой картине явно «пахло» подводной лодкой, он повернул, словно собираясь бежать. Мы навели орудия на его темный контур. Обитатели шлюпок кричали ему, что если корабль их не подберет, то он будет потоплен. Затем, видимо, капитан рассмотрел нас в темноте и вероятно сообразил, что мы несомненно наделаем ему дыр. Пароход подошел и принял к себе людей. Мы повернули и направились на север.
Глава XXXI.
Последняя преграда на пути домой
Теперь наш запас топлива был уже мал, и мы не могли продолжать дальше свое пребывание в американских водах.
Рыбак всегда склонен забросить удочку в последний раз перед тем, как начать ее сматывать. Мы также решили еще один день поохотиться в водах Соединенных Штатов и повернули на юг. В этот момент нам нанес визит интересный гость. Выбившийся из сил журавль, видимо занесенный сюда свирепствовавшей непогодой, спустился к нам на палубу и лег на спину. Мы забавлялись, наблюдая за беспомощным животным, и принесли ему пищу и воду. Он хватал куски, как будто умирал с голоду. Вскоре он поднялся на свои длинные ноги и стал сушиться на солнце. Он оставался с нами весь день и затем после обеда поднялся, хлопая крыльями, и быстро улетел на землю.