Коршун и горлица
Шрифт:
– Не напрягайся, Сарита, расслабь тело.
Но она только посмотрела на него отсутствующим взором, после чего он взял у Лейлы полотенце и начал энергично растирать Сариту. Ощущение холода сменилось для нее ощущением тепла и она почувствовала себя как бы заново рожденной.
– Вот так-то лучше, - сказал Абул, - ну что, попробуй, скажи, что это не стоило того.
– Это было жестоко, - заявила Сарита, а вовсе не гармонично.
– Это из-за того, что ты противилась своим
– А вы и вправду серьезно воспринимаете эти купания, - удивленно сказала она.
– Ты что, только сейчас это осознала?
– Абул покачал головой.
– Я думал, что сразу дал тебе это понять.
– Да, но все же я не понимала. Это выше моего понимания, - она пожала плечами.
– Люди из моего племени не делают ничего ради самих себя... или.., или для того, чтобы создать гармонию внутри своего тела и разума.
– Наша цивилизация очень древняя, - сказал Абул, - и мы научились многому из того, что твой мир еще не знает.
– Возможно, у нас просто другие ценности, - рискнула сказать Сарита. Отчего-то ее покоробил этот безоговорочный критицизм.
Абул покачал головой, на губах появилась презрительная улыбка.
– Мы бы их так не назвали.
– Да, мы не думаем, что мужчине позволительно иметь столько жен, сколько он пожелает, - фыркнула она.
– Мы считаем, что мужчина должен быть верен одной женщине и что она должна быть верна ему. Это для нас ценность.
Нисколько не смутившись, Абул расхохотался.
– Это не ценность. Это просто отрицание бесконечного разнообразия возможных между мужчиной и женщиной отношений. Разнообразие не исключает верности и обязательств.
Сарита вспыхнула:
– Ну раз мы покончили с купанием, я бы хотела вернуться в башню.
– О, но купание еще не кончено. Наоборот, мы только начали.
– Он взял ее лицо в свои руки:
– Я сказал, что никакой дисгармонии не должно быть - разве ты забыла?
– Но я не критиковала ваш народ так, как вы - мой.
– Это не было критикой, я просто говорил о том, как все обстоит на самом деле.
Он взял ее за плечи. Она стояла так близко от него, что, если бы вздохнула глубже, то грудь ее коснулась бы его груди.
– Давай установим перемирие, - тихо сказал он.
– Я больше не буду делать никаких сравнений.
– И бросать меня в холодную воду тоже не будешь?
– голос ее был хрипловатым.
Абул покачал головой.
– Пойдем со мной.
Она пошла за ним и вскоре оказалась в маленькой комнате, где жар обжег ей легкие.
– Что это?
– Заида положила на мраморные плиты свежие полотенца, а Лейла подложила дров в очаг, находящийся в углу. Потом обе женщины ушли.
– Здесь мы купаемся
Сарита сделала, как он сказал. Ей было трудно дышать, она совсем изошла потом.
– Это должно быть приятным?
– спросила она своего учителя.
– Это так и есть, если не разговариваешь и не шевелишься.
– Но я не могу нормально дышать.
Он вздохнул и поднял маленький колокольчик.
– Тогда иди с Лейлой.
– А вы не идете?
– Она медленно села.
– Я привык к этой процедуре и гораздо более вынослив. Лейла приведет тебя назад, если ты захочешь, после того как охладит тебя.
Сарита и представить себе не могла, что когда-нибудь может захотеть вернуться в этот ад. Она пошла следом за Лейлой и когда, на этот раз служительница окатила ее ледяной водой, та показалась ей удивительно приятной. Лейла терла Сариту шершавыми варежками, а она поворачивалась под струей воды и мурлыкала от удовольствия.
За этим занятием ее и застал, вышедший из парной Абул. Она так напоминала в высшей степени довольную кошку, что он еле сдержался, чтобы не рассмеяться.
– Со временем ты привыкнешь к жаре, - заметил он.
Сарита чуть было не сказала ему, что у нее не будет возможности привыкнуть к ней, но вовремя вспомнила, что должна производить впечатление человека, согласного с его эдиктом и более не планирующего отъезд.
Лейла, промокнувшая избыток влаги с ее кожи, приглашающе указала на дверь, ведущую в другую залу. Сарита последовала за ней, и, войдя в нее, издала крик радостного изумления.
Помещение наполнила приятная лютневая музыка, в которую вклинивался чистый голос флейты. Сначала Сарита не могла понять, откуда она исходит. В центре находилось четыре мраморных колонны, стены были выложены раскрашенными ляпис-лазурью изразцами. Лейла указала ей на мягкий диван, но Сарита заколебалась, все еще ища источник музыки.
– Что это за место?
– шепотом спросила она.
– Зала отдыха, - ответил Абул. Голос его был тихим, но это был не шепот.
– Откуда льется музыка?
– С галереи. Музыканты там, наверху.
Он показал наверх, и Сарита увидела четыре галереи верхнего этажа.
Так там были люди.., мужчины, а она стоит здесь совершенно голая. Она закрыла грудь руками.
– В этом нет нужды. Они слепые. Женщины из гарема часто ходят в бани, и ни один мужчина, кроме меня, не должен их видеть, но это не является причиной, по которой их надо лишать музыки.
Сарита в ужасе посмотрела на Абула.
Минуту он выглядел озадаченным, но лотом усмехнулся.