Кортни. 1-13
Шрифт:
Их взгляды встретились.
— Я не джентльмен, сынок. Я твой босс, и ты об этом не забывай.
— Положение может измениться, Перси. В любой момент.
Леон говорил уверенно, как будто стопка писем на столе дала ему некую новую власть.
— Ну-ну, не надо так спешить. Ладно, ты прав. Мне не следовало вскрывать твои письма. Извини. Не силен по части манер.
— Дорогой Перси, извинение принято.
Некоторое время оба молчали. Леон просмотрел последние письма.
— Есть даже от германской принцессы, Изабеллы фон Гогенберг
— Видел.
— Она и фотографию свою вложила, — продолжал старый охотник. — Весьма недурна. Как раз для мужчины моего возраста. Тебе ведь больше нравятся зрелые женщины, верно?
— Подожди. — Дочитав письмо, Леон покачал головой. — Ладно, остальные потом.
— Не хочешь ли потолковать о моем предложении? Насчет партнерства.
— Ты серьезно, Перси? Признаюсь, тронут. Я думал, ты пошутил.
— Я не шутил.
— Хорошо. Давай потолкуем.
Разговор затянулся почти до вечера, но в конце концов им удалось достичь согласия по финансовым вопросам.
— И вот что еще, Леон. Использование автомобиля в личных нуждах оплачиваешь сам. Я не собираюсь спонсировать твои амурные похождения в Найроби.
— Справедливо, но раз уж ты внес дополнение, позволь и мне добавить пару пунктов. Не возражаешь?
Перси, заподозрив неладное, замялся.
— Ладно, давай послушаем.
— Название новой фирмы…
— «Сафари Филипса и Кортни», — торопливо ответил Перси. — А что?
— Давай будем придерживаться алфавитного порядка. Поменяем фамилии местами, да? Получается «Сафари Кортни и Филипса». Так?
— Предприятие мое и называться оно будет так, как я сказал, — уперся Перси.
— Нет, теперь это не только твое предприятие. Оно наше.
— Ты просто наглец. Ладно, давай решим иначе. — Он сунул руку в карман и достал серебряный шиллинг. — Орел или решка?
— Орел!
Перси подбросил монету и, ловко поймав ее на тыльную сторону левой ладони, тут же накрыл правой.
— Значит, орел? Точно? Не передумал?
— Хватит, Перси. Открывай.
Старик заглянул под ладонь и тяжело вздохнул:
— Вот что бывает со старыми львами, когда молодые набирают силу.
— Ладно, показывай, что ты там прячешь.
Перси убрал руку.
— Хорошо, ты выиграл, — с несчастным видом признал он. — Пусть будет по-твоему. «Сафари Кортни и Филипса». А какой второй пункт?
— Датой заключения контракта будем считать день начала сафари Рузвельта.
— Ну ты даешь! Это чистый грабеж! Хочешь, чтобы я выплатил всю сумму комиссионных за твою охоту с Кермитом Рузвельтом!
Перси покачал головой с таким видом, словно требование Леона выходило за рамки человеческого понимания. Вид у него при этом был глубоко несчастный.
— Перестань, ты разбиваешь мне сердце, — улыбнулся Леон. — Я сейчас расплачусь.
— И где только твоя совесть? Подумай сам, это ведь почти двести фунтов!
— Точнее, двести пятнадцать.
— Ты пользуешься тем, что я старый,
— А по-моему, ты еще вполне бодрый и здоровый. Так мы договорились?
— Ты загоняешь меня в угол. Похоже, ничего другого не остается. Бессердечный мальчишка.
— Другими словами, ты согласен?
Перси неохотно кивнул и тут же улыбнулся и протянул руку. Сделку скрепили рукопожатием.
— Я бы согласился и на тридцать процентов, — ухмыльнулся Перси. — Ты удовольствовался жалкими двадцатью пятью.
— А я больше чем на двадцать и не рассчитывал, но ты дрогнул и отступил к двадцати пяти, — хитро усмехнулся Леон.
— Добро пожаловать на борт, партнер. Думаю, мы неплохо сработаемся. Если не ошибаюсь, те двести пятнадцать фунтов нужны тебе прямо сейчас? А подождать до конца месяца, случайно, не хочешь?
— Не хочу. Ты не ошибаешься, деньги нужны мне прямо сейчас. И еще одно. Я почти год без отдыха. Мне нужно два дня и мотор. Собираюсь съездить в Найроби, а может, и куда подальше.
— Передай своей дамочке, кем бы она ни была, мой горячий привет.
— Перси, я должен предупредить: у тебя мозги в ширинку вываливаются.
В Найроби Леон первым делом направился в расположенный на главной улице офис торговой компании «Озеро Виктория». Двигатель «воксхолла» еще трещал и постреливал, готовясь к выключению, когда дверь распахнулась и навстречу гостю устремился мистер Гулам Вилабджи, эсквайр. За ним с небольшим отставанием следовали миссис Вилабджи и целая орава одетых в яркие сари и щебечущих, как птенцы, смуглолицых херувимчиков с иссиня-черными волосами и огромными темными глазами.
Не успел Леон вылезти из машины, как мистер Вилабджи схватил его за руку и энергично потряс.
— Тысяча и одно приветствие почтеннейшему сагибу. Со дня вашего прошлого визита к нам глаза мои не любовались картиной более приятной. — Не выпуская правой руки гостя, торговец потащил его за собой. Второй рукой он отгонял окружившую их стайку детишек. — Прочь! Уйдите! Плохие дети. Невоспитанные девчонки. — Детишки, впрочем, не обращали на него никакого внимания и лишь старались держаться вне пределов досягаемости. — Пожалуйста, сагиб, простите и забудьте о них. Увы, увы! Несмотря на все мои старания, миссис Вилабджи производит на свет исключительно особ женского пола.
— Они все такие милые, — галантно заметил Леон. Ободренная таким замечанием, одна из крошек проскользнула под отцовской дланью и, встав на цыпочки, схватила гостя за вторую руку.
— Входите, входите! Прошу вас, сагиб.
Вместе мистер Виллабджи и его дочь подвели Леона к задней стене магазина. Красочные изображения зеленоглазой многорукой богини Кали и бога Ганеши со слоновьей головой уступили почетное место в центре последнему пополнению галереи. Это была большая позолоченная рама с деревянной табличкой, украшенной искусной резьбой и изображением золотого листа. Надпись на ней гласила: