Кортни. 1-13

Смит Уилбур

– Перестань, Дафф. – Франсуа занервничал. – Хочешь, чтобы я потерял работу?

Дафф повернулся к Шону и объяснил:

– Норман Градски и Бог равны, но в этой части света Богом командует Градски.

– Перестань, Дафф.

Франсуа снова встревожился, но Дафф невозмутимо продолжал:

– Организация, через которую Градски проявляет свою божественную власть, именуется всеми с почтительным придыханием ненависти просто «Компания». Полное ее название – «Южно-Африканская горнодобывающая и земельная компания». Понял?

Шон с улыбкой кивнул, и

Дафф добавил, словно дополнительное пояснение:

– Градски сволочь, и он заикается.

Для Франсуа это было чересчур. Он наклонился и схватил Даффа за руку.

– Послушай, старина. Мой слуга понимает по-английски, так что прекрати, Дафф.

– Значит, Компания начала работу и на этом поле? Ну-ну, поле, должно быть, неплохое, – вполголоса заговорил Дафф, и Франсуа с облегчением ухватился за менее опасную тему:

– Так и есть. Подожди и сам увидишь: алмазные поля покажутся рождественским базаром.

– Расскажи-ка, – попросил Дафф.

– Ее называют Гнилой жилой, или Банкетной, или Гейдельбергской, но на самом деле здесь не одна жила, а три. Они проходят одна над другой, как слои торта.

– И все три дают золото? – напористо спросил Дафф, и Франсуа отрицательно покачал головой. Глаза его загорелись – о золоте он говорил с удовольствием.

– Нет, о внешнем слое можешь забыть, там только следы. Средний слой – главный – немного получше, местами он до шести футов толщиной и дает неплохую добычу, а местами теряется. – Франсуа наклонился над столом; он говорил возбужденно, и его африкаандерский акцент стал заметнее. – Победитель – нижний слой, мы называем его Главарем. Он всего в несколько дюймов толщиной и местами совершенно исчезает, но он богатый. Золото там как ягоды в пудинге. Он богатый, Дафф, говорю тебе; не поверишь, пока сам не увидишь.

– Я тебе верю, – сказал Дафф. – А теперь скажи, где я могу раздобыть немного этого Главаря для себя.

Франсуа мгновенно протрезвел – он словно опустил занавес, и все недавнее возбуждение исчезло.

– Весь разобран, – словно обороняясь, сказал он. – Все участки заняты. Вы опоздали.

– Что ж, верю, – сказал Дафф, и наступила тишина. Франсуа ерзал на стуле, жевал кончики усов и мрачно смотрел в кружку.

Дафф и Шон терпеливо ждали; было очевидно, что Франсуа переживает внутреннюю борьбу – верность компании сражается с благодарностью другу. Один раз он даже открыл было рот, но снова закрыл; он дул на кофе, чтобы остудить, и от кофе шел пар.

– Деньги у вас есть? – выпалил он наконец. Неожиданный вопрос прозвучал отчаянно.

– Есть, – ответил Дафф.

– Мистер Градски уехал в Кейптаун за деньгами. У него список ста сорока участков, которые он купит, вернувшись. – Франсуа виновато помолчал. – Я говорю тебе только потому, что я у тебя в долгу.

– Да, знаю, – негромко ответил Дафф.

Франсуа шумно вздохнул и продолжил:

– В списке мистера Градски первые несколько участков принадлежат женщине. Она готова продать их, и эти участки, похоже, самые перспективные во всем поле. У этой женщины заведение в

двух милях отсюда, на берегу ручья Наталь. Ее зовут миссис Раутенбах, и там подают хорошую еду. Можете сходить туда пообедать.

– Спасибо, Франсуа.

– Я у тебя в долгу, – неловко сказал Франсуа, потом повеселел и добавил: – Она тебе понравится, Дафф, женщина что надо.

Шон и Дафф отправились обедать к миссис Раутенбах.

Постройка была из некрашеного рифленого железа на деревянной раме, над верандой висела вывеска красными с золотом буквами: «Отель Канди. Первоклассная кухня. Туалет бесплатно. Пьяные и лошади не допускаются. Хозяйка – миссис Канделла Раутенбах».

Они смыли с лиц пыль в эмалированной раковине на веранде, вытерлись бесплатным полотенцем и причесались у бесплатного зеркала на стене.

– Как я выгляжу? – спросил Дафф.

– Очаровательно, – ответил Шон, – а вот пахнешь не очень. Когда ты в последний раз принимал ванну?

Они вошли в обеденный зал и обнаружили, что он почти полон, но у дальней стены нашелся свободный столик. В помещении было жарко, дымно и пахло капустой. Пыльные бородатые мужчины смеялись и громко разговаривали или ели молча и жадно. Шон и Дафф прошли через зал к столику, и к ним тотчас подошла цветная официантка.

– Да? – сказала она. Ее платье промокло под мышками.

– Могу я взглянуть на меню? – спросил Дафф.

Девушка с легкой улыбкой посмотрела на него.

– Сегодня у нас бифштекс с картофельным пюре, потом пудинг.

– Устраивает, – сказал Дафф.

– Конечно, устраивает, – ответила девушка, – больше у нас ничего нет.

Она ушла на кухню.

– Обслуживание отличное, – с энтузиазмом сказал Дафф. – Можно лишь надеяться, что еда и хозяйка не хуже.

Мясо оказалось жестким, но хорошо приправленным, а кофе горячим и крепким. Они с удовольствием ели, пока Шон, сидевший лицом к кухне, не остановил вилку на пути ко рту. В комнате стало тише.

– А вот и она, – сказал Шон.

Канди Раутенбах оказалась высокой, яркой, ослепительной блондинкой, с безупречной нордической кожей, не тронутой южным солнцем. Ее блузку спереди и юбку сзади оттопыривали приятные округлости. Она прекрасно сознавала это, и то, что взгляды всех мужчин сосредоточились там, нисколько ее не смутило. В руке она держала половник и угрожающе взмахнула им, когда первая рука потянулась ущипнуть ее за зад; рука отдернулась, Канди ласково улыбнулась и пошла между столиками.

Иногда она останавливалась, перебрасывалась несколькими словами с посетителями, и было ясно, что многие из этих одиноких мужчин приходят сюда не только обедать. Они жадно смотрели на нее и радостно улыбались, когда она с ними заговаривала. Когда она дошла до их столика, Шон и Дафф встали. Канди удивленно моргнула.

– Садитесь, пожалуйста. – Небольшой знак вежливости тронул ее. – Вы здесь новички?

– Приехали вчера, – улыбнулся ей Дафф. – И то, как вы жарите мясо, заставляет меня снова почувствовать себя дома.