Корунд и саламандра. Серебряный волк
Шрифт:
Сон ушел. Какой сон, ведь он сегодня именинник, у него день рождения! Он же вчера твердо решил упросить матушку взять его с собой на вечерние гулянья! Надо пойти прямо сейчас, а то вдруг днем не получится наедине застать. Даже скорей всего не получится! И тогда матушка рассердится, ведь принцу не подобает клянчить. Карел садится, откидывая одеяло.
И утыкается глазами в глаза гнома.
— Э, доброго утра тебе, принц, — гудит гном густым басом.
— И тебе, почтенный, — вежливо отзывается Карел. — А ты кто?
— Я из Подземелья,
— Знаю, — радостно отвечает Карел. — Вы делаете самое лучшее оружие!
Гном кивает довольно и вдруг предлагает:
— Хочешь посмотреть?
— Хочу! — От такого щедрого предложения именинника охватывает восторг. — А можно?
— Я приглашаю тебя, принц. Ты будешь желанным гостем в Подземелье.
Карел вскакивает с постели, начинает одеваться. Но вдруг останавливается и неуверенно говорит:
— Наверное, я должен спроситься. Матушке не нравится, когда она не знает, где я.
— Твоя матушка королева спит еще, — отвечает гном. — И твой отец король тоже спит. У кого же ты спросишься? А когда они проснутся, ты уже вернешься. И расскажешь им, где был и сколько всего интересного видел.
— Хорошо, — решается Карел. — Я готов, пойдемте.
Кусок стены углубляется, открывая непроглядную темень гномьего пути.
— Мы возьмем с собой лампу, принц, — говорит гном. — Тебе не придется нащупывать путь в темноте.
И тут в комнату вбегает королева. Растрепанная, босая, в ночной рубашке, с безумными от ужаса глазами.
— Карел! Эй, сюда, сюда! Стража!
— Матушка… — Карел и мигнуть не успевает, как оказывается в тисках материнских рук. — Матушка, меня в гости пригласили, можно я схожу?
Но уже вбегают с топотом всполошенные гвардейцы, и гном, видно, не склонен искушать судьбу, доказывая добрые намерения испуганной матери и вооруженной страже. Он ныряет в темень за тайной дверью, и дверь закрывается за ним, сливается со стеной, будто и не было ее.
— Карел, Карел, как ты мог! — В голосе королевы ужас, она трясет сына, закатывает ему оплеуху… Входит король.
— Что за шум, Нина?
— Меня в гости пригласили, — всхлипывает Карел. — А матушка стражу позвала. И еще дерется!
— В гости? — переспрашивает король. — Кто?
— Гном! — кричит Нина. — И они уже уходили!
Король багровеет.
— Неужели никогда наш сын не будет в безопасности? — чуть слышно спрашивает Нина. Она таки не выпустила Карела. Мальчику неловко в тисках ее рук, но он совсем не хочет рассердить матушку еще больше. Лучше потерпеть. Успокоится и отпустит.
— Клянусь, — рычит король, — они пожалеют, что посмели лезть ко мне со своими смехотворными требованиями!
— Какими требованиями, супруг мой король? — Удивление Нины почти мгновенно сменяется пониманием. — Они через нашего сына хотят добиться… чего же? Что надо им?
— Они недовольны, что люди ищут рудные и самоцветные жилы, добывают камень, и глину, и соль. Мой дед, говорят они,
— Оскорбление, — повторяет Нина. — А разве не оскорбление, что в спальню принца могут они зайти, как к себе домой?! Чей это дворец? Нелюди подземельной?
Дрожь отпускает, но страх не уходит. Вечный, постоянный страх, ни на миг не оставляющий королеву… с той жуткой ночи, когда ее маленького сына уволокли-таки в подземелье.
— Я истреблю их поганое племя! Не будет нелюдь хозяйничать в моем дворце и моем королевстве!
— Да как же сможем мы добраться до Подземелья?
— Просто, жена моя! Когда я объявлю королевскую награду… золотой за голову гнома, десять золотых за вход в Подземелье… право собственности с наследованием на все, захваченное у них, от шахт и копей до медной пуговицы! Нина, на них такая охота начнется! Я сказал тебе, что они пожалеют? Нет, Нина! Некому будет жалеть!
— Все это надо было сделать сразу… еще тогда.
— Не знаю, что меня удержало… — Кулак короля Анри рассекает воздух.
— Я знаю. — Нина подходит к королю, берет его за руку. — Сначала свадьба Марготы, потом посольство империи, поездка в Готвянь, осенний турнир, а там уж и подзабылось. Но теперь давай подумаем о безопасности нашего сына.
Ни разу еще отец предстоятель не приходил от рассказа моего в такое воодушевление. Пожалуй, впади в подобное состояние какой-нибудь бедолага мирянин, соседи скажут — свихнулся! Он вскакивал, и потирал руки, и снова садился, и раз даже воскликнул:
— Вот оно!
И он обнял меня, и благословил, и повелел записать все это точно, до каждого слова точно! Мне пришлось возвращать видение: проверить, верно ли запомнил я гневные речи короля. Много сил я потратил, однако стократ вознагражден благодарностью пресветлого.
Остаток дня я отдыхал, наутро же вновь вернулся к драгоценному обломку. И проверял его еще неделю и день, но не узнал почти ничего. Принца Карела увела королева, и больше в свою спальню он не вернулся. Королевские гвардейцы безуспешно пытались открыть гномью дверь, король свирепел… в конце концов, он повелел выставить здесь постоянный пост и рубить в куски любого, кто высунет нос из-за стены. Вышел, от души хлопнув дверью. Вернулся. И пообещал полета золотых за каждого живого гнома, захваченного в этой комнате.