Корыстный интерес

Венджинс Ник

— Так и знал!

— Он не бешеный. Я уверена! Мотя замечательный! Он — домашний, уже год у меня живёт. Я его на станции встретила. Ой...

Я красноречиво закатил глаза и попытался подняться на ноги.

— Ох, как же я машину поведу? — простонал я, упав обратно на диванчик. — Нога не слушается. Ужасная боль. От вас можно позвонить? У меня деньги на телефоне закончились ещё по дороге сюда. И сам телефон разрядился, а зарядку я с собой не взял.

— У меня... — краснея, начала она, — у меня недавно украли мобильник. Новый аппарат пока

не купила. Так что я здесь без телефона. Можно было бы сбегать и попросить телефон у соседки, но она на неделю в город уехала. К другим соседям не пойду, всё равно не дадут телефон.

— Прекрасно! Я теперь даже такси не вызову! — возмутился я, удобнее устраиваясь на диванчике. — Придётся у вас заночевать. К тому же это уже мой дом. Так что не обессудьте.

Она поджала губы и принялась убирать медицинские препараты.

«Что ты задумал, хитрый?» — вновь засверлила меня жёлтым глазом Маня.

Я показал ей язык и осведомился у хозяйки:

— А как вас зовут?

— Ака.

— Как-как? — рассмеялся я.

— Ничего смешного! Я же не смеюсь над тем, что вас... — И она полезла в документы. — Ришаром зовут.

— Ну, спасибо.

— Ака, Акада — это сокращённое. Мама любила читать книги о всяких магических академиях, вот и назвала меня Академия Родионовна.

Я даже прыснул со смеху. Вот так Лучезар! Вот подлец! Нашёл мне Академию! Спохватившись, я заметил грустное выражение лица Акады.

— А что случилось с вашими родителями? — решил поинтересоваться я.

Конечно же, в общих чертах я знал её историю. В машине успел бегло ознакомиться с личным делом, но мне было интересно, как Ака это преподнесёт.

— Они... — закусила губу Акада, — уехали. По работе. Они живут в другой стране.

Я промолчал. Даже не ожидал от самого себя: мне вдруг стало жаль этот ректорский трофей.

Пути Твои неисповедимы!

Постель мне устроили на полу кухни, и я даже обрадовался этому: рядом с моим спальным местом возвышался обеденный стол, с которого я беспрепятственно таскал тёплые пирожки с капустой. Готовила Акада... м-м-м... Уже седьмой по счёту уплетал, как лунный свет выхватил из темноты жёлтые глаза Маньки.

— Теперь можем и поговорить, — спрыгнув с подоконника, пошла ко мне кошка.

— О чём мне с вертихвосткой разговаривать? — презрительно фыркнул я и потянулся за восьмым пирожком. Телепатические разговоры с кошками бывают очень долгими и нудными.

— Пришёл, наглый такой, обокрал нас, обобрал, обожрал, да ещё и спать улёгся! — возмущалась Манька. — Думаешь, я поверила в эту сказочку про завещание?

— Тебе-то что? — жевал я. — Лучше скажи, чего ты к девке прицепилась? Поставил, что ли, кто следить за этой полукровкой?

Кошка сузила глаза и деловито облизала лапу.

— Никто не ставил. Просто... так совпало.

— Понятно, вампиришь по-тихому, значит.

— Ты за кого меня принимаешь?!

— За ту, что

орёт дурниной по весне, — пнул я её ногой. — А ещё за разумное создание, которое не хочет быть разорванной на частицы за несанкционированный доступ к телу смертного сего человечка.

— Уж не ты ли поспособствуешь? — прищурилась Манька. — Сам-то сюда явился с какой целью, а? Уж явно не ради развлечения.

— Станешь мешать — ещё как поспособствую твоей преждевременной реинкарнации! — зевнул я, демонстративно отворачиваясь от кошки.

Повисла тишина. И до того она была гнетущей, что я повернулся обратно. Яркий лунный луч пробился сквозь занавешенное окно, раскрашивая пустую кухню-гостиную красивыми тенями, а кошки и след простыл, только отголосок её последней мыслефразы повис в воздухе:

— Лучезарским ликом прикрываешься, а сам — демон высших кровей. Извести Академию задумал!

Я даже привстал и невольно уточнил:

— Ты какую Академию имеешь в виду? Эй, Манька! — шёпотом позвал я. — Выходи. Куда запропастилась, шкура?

Но кошка исчезла. Махнув рукой, я завалился спать. В этом измерении все спят, даже демоны. Сладкий сон, сладкий...

А снилось мне, что прежде чем Акада оказалась в озабоченных руках ректора Академии, она побывала в моих руках. Не менее озабоченных. Странный сон. Она мне совершенно не нравится!..

Проснулся я от истеричного вопля, доносившегося откуда-то с улицы. Наскоро обернувшись простынёй вокруг бёдер, я выскочил на порог и остолбенел. В трёх метрах от крыльца стояла Акада с Манькой на руках, а вокруг них бегал ошалевший пёс Мотя, разгоняя перепуганных кур.

— Ты что орёшь как чокнут... — Я не договорил, так как перевёл взгляд туда, куда смотрела Акада: за калитку, где не увидел ни казённого свароградского авто, ни соседних участков, ни линий электропередач, ни СНТ вообще. Вокруг было поле. И лес. Лес и поле. И больше ничего!

Обернулся посмотреть на дом. Избушка так и оставалась прежней, точно она и стояла здесь лет эдак сто, только в ином пространстве и времени.

«А дезагрегатор вчера в машине остался, — с упавшим сердцем вспомнил я, — без него переместиться обратно почти невозможно». Но решил продолжить игру с удивлённым возгласом: «Что происходит?!» в надежде на то, что рано или поздно мои сородичи спохватятся, разыщут и переместят обратно. А я тут как тут: трофей-то Лучезарчику и поднесу... Но, как оказалось, игра моя была уже лишней.

Акада повернулась ко мне с искажённым от ярости лицом.

— Это ты сделал!

— Что я сделал?

— Ты — демон! — Она направила на меня обвиняющий перст с таким чувством, что мне самому стало даже как-то не по себе. — Ты переместил нас сюда, в эту глухомань! Ты — слуга дьявола!

— Бредишь? — попытался я отвертеться, но когда увидел ехидно ухмыляющуюся моську Маньки, всё понял: — Так это ты, паршивка, натворила?! — бросился я к кошке в праведном гневе.

Та, спрыгнув с хозяйских рук, заголосила человеческим языком: